Поза йогурта

Юсупов Мурат

«Нет, этого не может быть! Нет, нет. Только не это», – твердил Алексей себе под нос, но казалось этот шепот, гремел эхом пещеры. Поза его сделалась неестественной. Он сидел на корточках, в сильном смятении. У него вспучило живот, и только один вопрос постоянно светил на мозговом табло: «Что у них общего?»

Ноги стали ватные. Чей-то грубый, с хрипотцой голос заставил его вздрогнуть и обернуться.

– Эй, ты! Что тут делаешь? Что крутишься?

Алексей замешкался, но сообразил:

– Да вот, понимаешь, туалет

искал. Живот скрутило и никак не от-пускает!

– Я те сейчас скручу, фраер. Тут люди кушают, а ты, что собрал-ся!? Иди-ка отсюда, а то я тебя научу – угрожал голос.

Алексей узнал голос Додика, омаровского кореша, и понял, что тот его тоже узнает, если что-то не предпринять.

– Слушай, я же ничего. Я не здесь хотел, просто живот скрутило. Съел чего-то – искажая голос и кося под пьяного, шатался Алексей.

– Кто там? – крикнул из домика Омар.

– Все спокойно. Мужик один заблудился по -пьяни. Сейчас я его уведу – объяснил Додик.

Не подымая головы, Алексей вышел из палисадника, и Додик, по-видимому, не почуяв ничего опасного и осмотрев Алексея подозри-тельно прищуренным взглядом, по чистой случайности не узнал его. И, показывая на кафе рукой, объяснил:

– Вон туда иди! Там будет все нормально. «Очко» там найдешь. Туда, вон, на свет иди, понял!?– повторил он.

– Угу, – спаасибо ббрат, – ответил Алексей и поковылял к кафе, облегченно выдохнув, и радуясь, что Додик не узнал его в темноте.

«Омар с Кариной? Омар с Кариной! Омар с Кариной? Вот бы они удивились, увидев меня, смотрящего на них из тьмы, – бурчал он под нос. – А Додик… он один только раз и видел меня – года два назад. И все были «вмазанные», как сейчас помню» – вспоминал Алексей. Бы-стро расплатился с Розой, обиженно надувшей губки. – « Подъеду, как договорились» – коротко сказал он. И на всякий случай, если бы Додик наблюдал за ним, зашел в туалет, а потом завернул за угол, бы-стро завел машину и был таков.

Воздух обдувал струей в открытое окно и люк, немного освежая.

«Поеду к Ромазу. Нет, сначала позвоню» – решил он. Около касс аэрофлота стояли таксофоны, из пяти работал один. Алексей подъе-хал и, не зная, какой аппарат рабочий, зашел, в крайнюю справа буд-ку, взял трубку и, услышав гудки, набрал номер рабочего телефона Ромаза. После непродолжительных гудков раздался голос брата – ти-хий, будто с другого конца Земли. Слегка уставший, но такой родной:

– Алле, слушаю, – раздалось в трубке.

– Ромаз! – крикнул Алексей в трубку. – Привет.

– А, привет! – обрадовался Ромаз.

– Ты долго еще на работе, будешь?

– Да, а что случилось?

– Да ничего не случилось. Посоветоваться надо. Не уходи ни куда, я сейчас подъеду.

– Хорошо, жду. Заезжай только быстрее, – услышал Алексей и по-весил трубку.

Ближний свет фар освещал пространство. Магнитофон Алексей не включил, в его мозгу вертелся смерч из догадок. Сюжеты

дней пере-плелись. Словно маленький озорной котенок играл и запутал с дет-ской непосредственностью все нити, и только опытный, кропотливый разум мог распутать этот хаос. Этим разумом мог стать Ромаз. «Брат молодой, но рассудительный. Встречаемся в последнее время редко. Все дела да проблемы. Только с проблемами и приходится обращать-ся, а хотелось бы и в радости, почаще. Выиграть в лотерею денег и посидеть у моря: шашлычок, вина. А то он совсем закопался в своем угрозыске, а я – так вообще бизнесмен фиговый», – рассуждал Алек-сей, выруливая на соседнюю с УВД улицу. Потому как к самому ми-нистерству не пропустят, «кирпичи» сплошные. Там и знаки повеси-ли, и шлагбаум, присутствует. Голос у Ромаза слегка заплетался, вы-давая, что выпивший. А что? От такой собачьей беготни запьешь, – оправдывал Алексей брата. – А что злые языки болтают – это все воз-дух и зависть. Что резковат брат – это да. Что честный – так это у него в крови, по жизни, – думал Алексей, – вряд ли он долго в ментуре продержится. Да-а-а-а! – выдохнул он, и припарковываясь добавил: – Врешь, не возьмешь.

Ромаз уже ждал Алексея у выхода из управы. С ним стояли двое сослуживцев.

– Привет, Ромазик, – сказал Алексей, почувствовав витающий воз-ле компании запах спиртного.

– О, Алексей! Салам, брат.

– Дельце одно есть к тебе. Может, отойдем, тет-а-тэт перегово-рим? Может, что посоветуешь – смущенно процедил Алексей. Они отошли в сторону.

– Что случилось? Что-то серьезное? Их подвезем? – Ромаз посмот-рел на сослуживцев.

– Да, времени в обрез, пусть сами ножками – не в обиду. Но если ты хочешь – Пахан как? Здоров? Все нормально? – спохватившись, спросил Алексей и, чтобы разрядить создавшуюся непонятную атмо-сферу, с серьезным видом, но с азербайджанским акцентом, забасил:

– А что, дорогой. Та-а-м же работаешь? А когда приехал, слуш-а-ай, – и, раздув ноздри, выставил указательный палец вперед.

Они рассмеялись. Ромаз, обняв Алексея и уводя его немного в сторону от коллег, объяснил, как бы чуть-чуть оправдываясь за то, что выпил, начав с отца:

– Отец не болеет. Все хорошо. Он, сам знаешь, работает. Без рабо-ты ему тоска зеленая. Сам понимаешь, Алексей. А мы, это… Знаешь ли, день такой напряженный выдался, целый день в засаде просидели. Маньяк у нас, понимаешь, объявился. Хрен такой. Каждое полнолу-ние, как оборотень, на одиноко идущих женщин нападает. Мистика какая-то – и баста.Неуловимая нечисть!

Алексей слушал, не принимая всерьез отговорки брата.

– И что? Как? Есть подозреваемые!? – переспросил он. На его лице читался слабый импульс интереса.

– Да есть кое-что. Но вообще ничего определенного, переполоши-лись все. Сам знаешь, в наших краях отродясь никаких маньяков не бывало. У нас тут менталитет другой, не как в целом по стране. А тут бац и: одна женщина – труп, а другая в коме до сих пор, никак не придет в себя. И все в одном и том же микрорайоне. Нападает ночью, изувер, ну сам понимаешь, так что детей и супругу предупреди. Вече-ром одна пусть не ходит, а то я знаю, они у тебя любители погулять у ночного моря.

<