Позади на лихом коне
Шрифт:
– Да-да, конечно, у меня у самой дома видик.
– Вот и славненько. Передача должна идти в четырнадцать тридцать, но ее так долго зажимали, что запросто могут сдвинуть время выхода, так что придется тебе посидеть неопределенное время, но дело этого стоит, правда. Я сам хотел, так эти иностранцы…
– Ладно тебе, рад небось, что на международье вырываетесь! Езжай. Только смотри веди себя прилично, не позорь нацию!
Лодовский притворно вздохнул и вместе с Артемом вышел из дома, аккуратно затворив двери.
Тайка осталась одна. Интересно, куда это смоталась Юлька? Сегодня, наверное, притащит нового кавалера, где она их только берет? Вот ей, Тайке, почему-то всю жизнь порядочных мужиков не доставалось. С первым мужем вроде бы и жили неплохо, а разошлись из-за
У парня была необычная фамилия – Прореха. Андрей Петрович Прореха. Симпатичный, скромный парень, которого постоянно все донимали, только ленивый не упражнялся в остроумии, заслышав его фамилию. И как только не звали – дыра, ширинка, гульфик. Вполне понятно, что у парня была куча комплексов. Характер у Прорехи был тихий, покладистый, и Тайке однажды пришла в голову идея.
– А ты женись, Андрей, возьмешь фамилию жены, а там никто и не вспомнит, как ты в девичестве назывался.
– Так кто же за Прореху пойдет? – махнул рукой Андрей.
– Хоть кто, ты же еще никому не предлагал, – уверяла Тайка. – Купи букетик попышнее, улыбочку пошире растяни и смело являйся. Чего бояться?
В тот же вечер к ней в квартиру явился жених. Букет из роз был в одной руке, в другой – коробка конфет, а бутылка шампанского была засунута в карман. Относилась Тайка к парню неплохо, хотя и страстью не пылала, однако годков было уже немало, а другого варианта на горизонте не высвечивалось, да и подруги уже по второму разу успели замуж повыскакивать, вот и согласилась Тайка принять предложение о супружестве. Через полтора месяца Андрюшка Прореха стал Андреем Петровичем Деминым, а Тайка стала зваться женой. Жили тихо, без скандалов и бурных эмоций, детей у них не было, так как Андрей ребенка не хотел, а Тайка навязывать малыша не собиралась. Так шло время, дети не появлялись, зато появилась роскошная хрустальная люстра. Сколько Тайка о ней мечтала! Стоило такое сокровище немало, супруги даже заняли некоторую сумму у друзей, чтобы поскорее приобрести домашнее светило. Андрей приволок коробку вечером. Тайка визжала и прыгала вокруг вожделенной покупки, как маленький ребенок.
– Андрюш, ну давай ее сейчас повесим, а? Ну неужели тебе самому не хочется?
Глава семьи, который до обмороков боялся электричества, стойко отбивался:
– Чего тебе приспичило? Сейчас она уже у нас дома, никуда она не денется, зачем торопиться?
– Андрей! Ты только представь, как она сегодня будет переливаться, а? Давай сегодня, ну что тебе стоит?
Андрей уже улегся в постель, а Тайка все ныла и канючила. Пришлось мужу вставать и заниматься люстрой. Кое-как разобравшись, что к чему, решился соединить хрустальную красавицу с потолком. Наступил ответственный момент – выключили верхний свет, включили настольную лампу, Андрюша взгромоздился на табурет и вытянулся, цепляя драгоценность за крюк. В свете настольной лампы супруг выглядел жалким и недокормленным. От груди осталась только решетка ребер, животик ввалился, из широченных трусов торчали сухонькие веточки ног с ревматическими коленками. «Бедный мой, ну сущий рентгеновский снимок! Вон как старается, и чего я к нему прицепилась?» – расчувствовалась Тайка. И такая на нее жалость нахлынула, что она решила как-то приласкать мужа – подошла и игриво дернула мужика за детородный орган. Словно получив-таки удар током, бывший Прореха рухнул с табурета, начисто забыв про все люстры на свете! Люстра долбанулась на пол, припечатав ногу горе-электрика и раздробив половину подвесок. Тайка кинулась к мужу, но толком ничего не могла разглядеть – света не было, а у настольной лампы при падении на нее Андрюши вырвалась из розетки вилка. Тайка побежала к соседям и притащила на помощь дядю Володю – пьяницу с золотыми руками, и только он, разя перегаром, сумел вернуть в квартиру электричество. Андрюша поднялся, ни слова не говоря, собрал вещи и больше никогда не переступал порог опасного дома. Через два месяца Тайку пригласили на развод с гражданином Деминым А. П. Вот так и закончилось ее первое супружество, а уж второе замужество и вспоминать не хочется. Ну не везет Тайке на мужиков, что поделаешь…
По телевизору на нужной программе шел мексиканский телесериал. Наступило время документальной передачи об институте, но страсти сериальных красавиц к завершению не продвигались. Лодовский оказался прав, передачу зажимали, в четырнадцать тридцать она не вышла. Вместо нее битых полтора часа худой яйцеголовый ведущий делился своими соображениями относительно того, какой, по его мнению, должна быть идеальная жена. Из его длительного монолога можно было выудить два критерия совершенства – чтобы женщины постоянно работали и, конечно же, принимали мужчин такими, какие они есть, со всеми недостатками и мизерной зарплатой. После этих мужских грез пошла передача о животных, затем начался художественный фильм. Весь день Тайка так и просидела около телевизора. Она даже на минуту боялась отойти от мерцающего экрана – вдруг пропустит какое-нибудь сообщение, касающееся долгожданной передачи про институт. Только в девятом часу вечера, когда сама Тайка уже исчерпала все запасы надежд и терпения, а безответственный Жак предательски измочил все ковры, позвонил Лодовский.
– Алло, Анисья? Ты там не спишь еще?
– Юр, не было этой передачи, – заныла в трубку Тайка, ей было стыдно, что с таким пустяковым заданием не удалось справиться, хотя вины ее в этом не было.
– Что ты говоришь! Печально, я на нее рассчитывал… А ты, может, отходила куда-нибудь?
– Я никуда не отходила, на одном месте и просидела весь день, – канючила Тайка.
– Да и бог с ней, с этой передачей, в самом деле. На нет и суда нет. Но я понял, на тебя можно положиться, – хихикнул в трубку Лодовский.
– Попробуй только, – яростно зашипела Тайка и бросила трубку. Вот гад! Он просто привязал ее к экрану, чтобы она не лезла в это сомнительное расследование! Жаль, что день пропал попусту, хотя она еще успеет – летом темнеет поздно, и в девять часов вполне можно зайти домой к людям со своими вопросами, наоборот, все сейчас дома и находятся в самой что ни на есть расслабухе!
Тайка вскочила и, схватив сумочку, подбежала к двери. В это время дверь открылась, и «сыщица«, не успев отскочить, получила крепкий удар – в дом ворвался Касаров. Предводитель фирмы тащил в руках чемодан, а за его спиной маячила худенькая фигурка Юльки. Она выглядела столь удручающе, что у Тайки екнуло сердце – с подругой, вероятно, приключилось нечто печальное.
– Юля, что произошло, девочка? – кинулась к ней Тайка и осеклась от презрительного взгляда.
– Ох-ох-ох! – шутливо захлопал себя по бокам Касаров. – «Что произошло, девочка?» Ничего! Девка обленилась и завралась, ремня хорошего просит, а мне некогда.
Тайка глупо улыбалась и бестолково переводила взгляд с одного на другого. Юлька выхватила у отца чемодан и демонстративно скрылась в своей комнате.
– Юль, ты куда? – догнала ее Тайка.
– А то вы не знаете! В Москву, куда же еще!
– Как? – растерялась Тайка.
– Вашими молитвами! – И, сверкнув глазами, зачастила: – Ой, вот только не надо из себя корчить девочку-ромашку, я тебя умоляю! Сделай лицо попроще, а? Это Марку можно лапшу на уши развешивать – вон какие ушки разлапистые, а со мной лучше по-честному. Я, между прочим, тебя подругой считала, могла бы откровенно сказать, что тебе где-то помешала, я бы поняла, а так, исподтишка…
Девчонка действительно сильно волновалась. В гневном порыве она доставала из шкафа свои наряды и бесформенной кучей сбрасывала на кровать.
– Я ничего не понимаю, ты можешь человеческим языком объяснить, что стряслось? Ты что, на самом деле собралась в Москву?
– Не устраивай театра! Это твоих рук дело! Ты давно хотела меня в столицу сплавить!
– Прекрати немедленно истерику! – взвилась Тайка, начинающая кое-что соображать. – Я тебе, между прочим, в матери гожусь, ну, не в матери, а в старшие сестры. Я ей каждый вечер докладывала о своих расследованиях, находках, встречах, рискуя собой, – меня запросто могли бы вышвырнуть вон за такое… а она… предательница!