Пожар Латинского проспекта. Часть 2

Жеребнёв Андрей

А ведь предупреждал я там, на Ушакова: «Что-то будет обязательно. В ближайшее время. Обвал ли, как в девяносто втором, дефолт ли, как в девяносто восьмом – вот увидите!» – «С чего это?» – пучили глаза Лёша-с-Витей. «Да потому – вот смотрите: вы сегодня сделали фиг да ни фига. Понятно – гипсоплиту не подвезли. Просидели, прокалякали, прокурили. А сорок тысяч в месяц вам отдай! Так и этот хрен уже за мясо не считаете: «Мало!» Получается – деньги вы работой не обеспечили. Это вы – а шалавы из офиса за забором?! Целыми днями только курят на крылечке, хохочут да растрандыкивают! А зарплаты наверняка у них немалые. Вот и получаются – дутые деньги: деньги, не обеспеченные товаром. Так что грядут какие-то

потрясения – вот увидите! Рухнет этот колосс новорусский на глиняных ногах».

И, махнув на неверующих рукой, я шёл во двор и принимался за камень: денежную массу продуктом наполнять.

– Одно, Гриша, радует – инфляцию я здесь сдерживаю! Как говорят англичане: «Каждая туча серебром оторочена».

– Конечно, – спешил отвернуться, скрывая улыбку, он, – Только двое вас её и сдерживают: ты и Путин.

А когда всё-таки мы с Владимиром Владимировичем – атланта два – не сдержали её, проклятущую, – треснул хребет (очень уж туч грозовых на небе сгустилось!), и грохнула она кризисом экономическим, то один из слаботочников дружески утешил меня, бессребреника:

– С твоими расценками ты ещё десять кризисов переживёшь – не заметишь.

Так хотелось ему поверить! Уж ладно десять – один бы этот, очередной…

Долгожданный четверг начался с проводов сына на тренировку: свободным я теперь был художником – на хозяйстве. И лучшего начала дня нельзя было придумать! Никогда Гаврилу это не тяготило («Не тяготило то Гаврилу!.. Гаврилу то – не тяготило!»). Мы преодолевали тротуары с сонными ещё пешеходами и проезжие части улиц с проспавшими куда-то автомобилями: на переходах я оперативно крутил юному борцу руки, пряча его, по ходу движения, за себя, начиная уже настраивать бойца на ратную тренировку:

– Средь оплывших свечей и вечерних молитв,Средь военных трофеев и мирных костров,Жили книжные дети, не знавшие битв,Изнывая от мелких своих катастроф.

Мы миновали мостик с радующей в этот утренний час рябью воды в реке и делово грохочущим трамваем, встречавшимся нам неизменно: это, когда надо – его не дождёшься!

– Испытай, завладев ещё тёплым мечом,И доспехи надев – что почём, что почём!Разберись, кто ты – трус, иль избранник судьбы.И попробуй на вкус настоящ-щей борьбы!

Всё по делу!

Мы догоняли и перегоняли, или пытались догнать, ведущих в том же направлении своих чад родителей – в школу или в детский сад. Но громкость вещания никогда не снижалась от баллады к балладе:

– И скрываются до срокаДаже рыцари в лесах:Кто без страха и упрёка,Тот всегда не при деньгах!

Воистину!

– Знают все оленьи тропы,Словно линии руки,В прошлом слуги и холопы,Ныне – вольные стрелки!Здесь того, кто всё теряет,Защитят и сберегут.По лесной стране гуляетСлавный парень – Р-робин Гуд!

И сам уж в такие минуты начинал надуваться храбростью и бесшабашной отвагой.

– Как песня, сынок? – Для него же, всё-таки, всё пелось.

– Класс!

Очень любил Семён и песенку попугая из «Алисы в Стране чудес» (Турецкий паша нож сломал пополам, Когда я сказал ему: «Паша, салам!»), оценил песню про загадку гибели Кука у австралийских аборигенов, на «ура!» шла и военная тематика творчества Высоцкого. Но когда я в одно утро (шуруй подряд, без разбора!) завёл: «Глуши мотор, он говорит, Пусть этот «маз» огнём горит!» – то Семён, казалось, и не слушавший даже, по окончании шофёрской истории лишь мотнул головой:

– Нич-чего не понятно!

Пришлось, «включив заднюю», разобрать по частям и деталям.

А однажды прошлой осенью, когда тянул я что-то такое героическое, Семён вдруг потянул меня за рукав:

– Папа, смотри!

Клин журавлей летел над нами. Ровный, спокойный, неизменно волнующий сердце. Невозможно было оторвать от него взгляд. И Семён, задрав голову, смотрел мечтательно и восхищённо.

Мой сын глядел в Небо!

Это он увидел журавлей.

А я, давно уж не поднимавший взора ввысь – нет.

* * *

«И скрываются до срокаДаже рыцари в лесах:Кто без страха и упрёка,Тот всегда не при деньгах».

Миша! Плевать я на тебя хотел! А деньги – деньги свои я восстановлю!..

* * *

Она не отрывала взора от глаз моих…

– Раз, два, три!.. Раз, два, три!..

Увлекаемы водоворотом вальса, мы легко, шагая с правой, вливались друг в друга. Как в потаённую бухту корабли. Почти идеально – Любу изредка глазомер подводил. Может оттого, что глядели мы только друг другу в глаза.

Удивительное было занятие!

– Так! – досадливо остановил круженье пар Артём. – Теперь про взгляд. В отличие от латинской программы, здесь, в вальсе, наш взгляд направлен не в глаза, а чуть выше плеча партнёра. Любоваться друг другом вы будете там где-нибудь – на улице, где угодно, только не в вальсе!

Высмотрел, зоркий сокол! Углядел. Мог бы и «попустить» счастье моё мимолётное – жалко, что ли, ему было?

В конце занятия, когда готовы мы были уже, дружно похлопавши себе в ладоши, разбежаться, минутку внимания взяла Татьяна. Вышла на первый план.

– Двадцать седьмого декабря – это будет воскресенье – в Доме культуры моряков состоится турнир. Областной. На кубок области по бальным танцам. И там, наряду со спортсменами и хобби-классом, будет программа и для любителей. Обычно это три-четыре танца. Пока мы знаем, что обязательно будет медленный вальс, скорее всего, ча-ча-ча, и ещё что-то: чуть позже оповестят. Что?.. Да, я тоже надеюсь, что румбы не будет. Так что готовьтесь – мы тоже будем принимать участие, заявки можно подавать мне хоть сейчас.