Пожар любви
Шрифт:
Ей казалось, что быть счастливее просто невозможно. Жизнь наполнилась таким значением, таким смыслом… Иногда ей приходилось щипать себя, чтобы вспомнить, что она все еще на земле, а не в раю. Зейн перевел свое дело в Хьюстон, и теперь многие из его драгоценностей продавались у нее в магазине. Неожиданно они обнаружили, что даже их профессиональная деятельность удивительным образом дополняет друг друга.
Согласно условиям завещания Джей Кея, после того как Лили побывала с экспедицией в Перу, счет на один миллион долларов был официально переведен на ее имя. Однако они с Зейном решили не трогать эти деньги, а жить на то, что зарабатывали сами. Лили не испытывала чувства вины перед матерью, прошлое больше не связывало ее. Кроме того, от Фейт ей стало известно, что Арлетта собиралась выйти замуж за пожилого, но очень богатого англичанина, с которым познакомилась у одной из своих приятельниц. При удачном стечении обстоятельств она должна была уехать в Англию, а значит, навсегда исчезнуть из жизни Лили.
Сразу же после возвращения Лили связалась с доктором Рубенталем, который теперь работал в университете южной Калифорнии, и рассказала ему о золотых пластинах. Известие чрезвычайно воодушевило ученого, и он без промедления занялся поиском спонсоров для новой экспедиции, которую намеревался возглавить сам. В последовавшие за этим недели Лили с удивлением обнаружила, как быстро распространился слух о ее находке. На нее обрушился шквал звонков от археологов, журналистов и редакторов журналов. Наконец, посоветовавшись с доктором Рубенталем, она решила предоставить право первой публикации «Нэшнл джиогрэфик мэгэзин», сразу же после того, как открытие будет зарегистрировано на имя Джей Кея.
В феврале она еще раз побывала в Перу, где встретилась с доктором Рубенталем и специалистом по языкам племени моче Эдмоном Пирсом из университета Пенсильвании, который подтвердил, что надписи на пластинах сделаны людьми из этого племени. Сами надписи оказались молитвенными просьбами к богам, наподобие современного «Отче наш». По словам Эдмона Пирса, для их полной расшифровки требовалось еще поработать в течение нескольких лет, однако уже сейчас не вызывало сомнений, что открытие прольет новый свет на эту малоизвестную культуру.
Статья о золотых пластинах появилась в июльском номере «Нэшнл джиогрэфик». В ней очень подробно описывалась та самоотверженная работа, которую проделал Джей Кей в последние годы своей жизни. Доктор Рубенталь не поскупился на похвалы, и все же Лили не могла забыть то время, когда он и его коллеги смотрели на отца как на чудака. Из всех своих достижений восстановление его репутации Лили считала самой большой победой. Ей даже казалось, что она ощущает то удовлетворение, которое испытывает Джей Кей теперь.
Лили с улыбкой вернулась в настоящее, к той работе, которую делала на компьютере.
— Чем занимаешься? — спросил Зейн, взгляд которого слегка затуманился, когда он обнял ее за плечи. Он ткнулся носом ей в шею, потом поцеловал.
— Пишу.
— О-о? — Он вдруг зевнул. — И что же ты пишешь?
Обернувшись к нему и чмокнув его в щеку, Лили ответила:
— Я пишу роман.
Зейн снова поцеловал ее в шею и сжал зубами мочку уха. Лили подумала, что, наверное, никогда не сможет насытиться его ласками. Как всегда, когда Зейн целовал ее, она почувствовала, как волна возбуждения пробегает по всему телу.
— Ты не перестаешь меня удивлять, Лили. О чем он?
Лили перевела взгляд на экран, где уже светился титульный лист.
— О женщине, которая находит свою любовь в горах Перу.
— Звучит знакомо.
Лили обняла его и поцеловала в плечо.
— Но я хочу кое-что изменить в конце.
— Только не говори… что она нашла взлетные полосы.
— Вот именно.
— Неужели ты думаешь, что тебе кто-нибудь поверит?
Засмеявшись, Лили выключила компьютер и обхватила мужа за талию.
— Глупенький! Это же фантастика.