Пожар
Шрифт:
– Что с вами приключилось? На себя не похожи.
– Дома неладно… – с заминкой признается женщина. – Как-то вдруг…
– Недаром подмечено: беда одна не ходит.
– Ой, не надо так говорить! – вскидывается Стольникова с испугом. – Должно наладиться! Мало ли что случается, а потом налаживается!
– Тоже верно… Расскажите-ка, Евдокия Михайловна, какие у вас отношения с людьми.
– По работе? Кладовщицы меня ругают, что ли?
– Дружно хвалят.
– Да? Я иногда могу и
– А с заместительницей? Конфликтов не было?
– С Женей? – удивляется Стольникова. – Чего нам ругаться?.. Честно сказать, зануда она, Пал Палыч. Сухарь… Такая начальница – кошмар! А заместительница – вполне! – Отвлекшись от печальных мыслей, Стольникова несколько оживляется.
– Тогда копнем шире: вне работы были у вас враги?
– Враги?..
– Да, готовые крепко насолить.
– Кое-кто, возможно… – говорит она, помолчав. – Не знаю… не задумывалась как-то… Немножко странный разговор…
– Ничуть, Евдокия Михайловна. Ведь на складе был совершен поджог.
– Как поджог?! – страстно восстает Стольникова. – Не может быть поджог!.. Пал Палыч, миленький, что вы!!
– Вот заключение экспертизы. Вывод из него однозначен.
Стольникова берет протянутые листы, пытается читать.
– Буквы прыгают… – Она роняет бумагу на стол.
– Пожар возник между ящиков с посудой. Не исключено, что спичкой чиркнули еще до опломбирования замка.
– До опломбирования?.. Но были только свои! А я вообще вышла последняя… самая последняя… Пал Палыч!
– Я не утверждаю, что это сделали вы. Но кто тогда?
Лицо Стольниковой темнеет, глаза смотрят мимо Знаменского.
– Соберитесь, Евдокия Михайловна, сосредоточьтесь! Конечно, поджигатель осторожничал, чтобы не заметили. Кладовщиц я тщательно опросил – пока ничего. Но вы все-таки попробуйте припомнить… или догадаться.
Пал Палыч вопросительно ждет, но до женщины уже не доходит смысл его слов.
– Ну и подлость… ну и подлость… – шепчет она с искаженным лицом. – Это надо ж додуматься! – И непонятно, на весь ли род людской негодует или проклинает кого-то конкретно. Вдруг ослабев, стонет: – Господи!.. – и прижимает руки к груди.
– Сердце?
Она не слышит.
– Валидол есть, Евдокия Михайловна?
– А?.. Отпустите меня… Пожалуйста!
– А не лучше ль посидеть, успокоиться? И мы обсудим ваши подозрения.
– Нет! Нет! Ничего я сейчас не соображаю! Обухом по голове! Мне срочно надо, срочно… пройтись по воздуху! Пал Палыч, миленький!..
После короткой паузы Знаменский подписывает пропуск.
– С условием, что завтра в двенадцать вы будете здесь.
– Да-да… обязательно! До свидания!.. – Она стремительно выходит, оставляя Пал Палыча в раздумье.
Мечась вдоль тротуара, а порой выбегая от нетерпения на проезжую часть, Стольникова ловит такси. Но то ли остановка тут запрещена, то ли по иной причине – машины не тормозят.
Тогда она достает полусотенную купюру и за уголок поднимает в протянутой руке.
Тотчас к тротуару подворачивает «Волга» с надписью «Аварийная».
Томилин в беседе с Гуторской пытается выяснить ее отношения с сослуживцами.
– Значит, прежний заведующий ушел на пенсию и прислали Стольникову.
– Да, прислали.
– По мне, надо бы вас назначить!
– Я бы тоже себя назначила, – сухо замечает Гуторская.
– У вас гораздо больше данных…
– Зато она умеет подольститься к мужчинам! – не удержавшись, поддается Гуторская на лесть. – Обошла, кого надо, в ГлавУРСе. Богатый опыт! Вы не видели ее трудовую книжку? Стюардесса, буфетчица на теплоходе, завтурбазой… Трех мужей сменила… Если кто поддерживал порядок на складе – так только я. Стольникова совершенно безалаберная!
– Вы связываете с этим и случившийся пожар?
– Почему нет? Где руководитель безответственный, там и люди распускаются!
– Безусловно, Евгения Антоновна, безусловно! А зачем вы в вечер пожара возвращались на склад?
– Что вы хотите сказать? – медленно произносит Гуторская, опешив от неожиданности.
– Я хочу услышать, что вы скажете.
– Забыла сумку с продуктами. Поставила на землю, когда запирала контору. И забыла.
– И в складское помещение не входили?
– Разумеется, нет!
– К сожалению, теперь этого не проверишь. А следствие установило, что был совершен поджог!
Некоторое время Гуторская переваривает новость.
– Ничего себе!.. Поздравляю – нашли преступницу! – Она взвинчена, но тон привычно едкий. – Скажите на милость, зачем мне?! Я материально ответственная! Зачем мне поджигать?!
– Можно сбыть «налево» все ценное и ликвидировать полупустой склад.
– Чтобы говорить такие вещи, надо иметь доказательства! – заходится от раздражения Гуторская. – Или помалкивать!
– Вы же просили к примеру, – невинно возражает Томилин.
Кибрит идет по коридору Петровки, помахивая от возбуждения рулончиком ватмана. Входит к Знаменскому.
Тот поднимает голову от стопы бумаг, переложенных тут и там закладками.
– Ничего, если я тебя оторву? – спрашивает она.
– А вы по какому вопросу? – бюрократическим тоном вопрошает Пал Палыч.
– Да по служебной надобности. Не угодно ли вам сплясать, товарищ майор?
– Недостача?! – догадывается Пал Палыч.