Пожарский 4

Войлошников Владимир

— У меня по поводу отца тоже сильные сомнения, — признался Сергей. — Он же один из первых договариваться бросился. Помните, карга эта такая довольная пришла?

— После того как ты её послал вежливо, она сразу довольной быть перестала, — засмеялся Иван. — Мои, как вы все слышали, переговоры вести отказались. А в политических раскладах они мало кому интересны — купцы… Но моих друзей, я думаю, не откажутся принять… Люд, ты чего?

— А я… я не знаю, — Людмила нахмурилась. — Я уверена, что отец тоже побежал. Я же… на специальном лечении, с детства. Он,

скорее всего, считает, что я умерла.

— А что за лечение? — осторожно спросил Сергей.

— Сбой в работе энергетических каналов. И он каким-то образом отрицательно воздействует на сердце. В общем, целители сказали, без эликсиров — две недели мне максимум. Я, честно говоря, не совсем понимаю, почему я до сих пор жива…

— Так вот оно что! — воскликнул Иван, подпрыгнув так, что льдина слегка заколыхалась. — Помните, Серёга, когда нас в первый день всех в подвале свалили, старая ведьма ходила, всех проверяла — а около Люды застряла надолго, ругалась чего-то по-старинному, ошейник ей настраивала?

— Людочка! Она, получается, тебя вылечила, что ли?! — выпучила глаза Звенислава.

— Я ж в беспамятстве была…

— Выходит, так! — Драгомирова не удержалась и вскочила на ноги. — мамочки, кто бы мог подумать! Хотела во зло — а обернулось в добро! — Звенислава захлопала в ладоши и тут же сама себя оборвала, ткнув рукой вперёд и чуть в сторону: — Ой! Ребята! Земля!

ДЕЖУРНОЕ

Не знаю для кого какой день тяжёлый — кому понедельник, кому пятница — а по мне так все дни стали слишком лёгкими и от этого чудовищно тяжёлыми. Я от безделья уж стал подробностями крестьянских забот интересоваться. А чем заняться день деньской? В койке с мавкой тешиться? Она, может, и рада была бы, да я как-то опасаться начал под корень стереться от излишнего усердия. Шучу, конечно, но…

Вышел сегодня на крыльцо, поглядел в хмурое небушко. Вон и Кузьма смурной идёт. Опять, наверное, про свою ниппонку сон видел. Мне Момоко совсем не снилась, девица и девица, мало ли у меня их было. А Кузьма к Сатоми прикипел. Вот и сны начались тревожные. Хотя, для меня сам факт того, что меч может видеть сны, оказался довольно странным.

Кузя подошёл, встал рядом.

— Что скажешь?

— Да что, — он насупился, — дело какое-нибудь найти надо, чтоб всякая дурь в голову не лезла.

Дел у нас, считай, что и нет…

— Ну, пошли попробуем ещё раз поиск на Ваньку Демигнисова настроить? Если твой энергетический контур используем как усилитель, глядишь, и пробьёмся. Ты с ним тоже общался, рисунок ментального поля должен помнить.

— А что? Дело! Пошли!

Мы заперлись в кабинете, посадив у дверей пару бронзовых волков, чтобы ни у кого точно не возникло желания вломиться посреди процедуры поиска, и начали строить заклинания. Вскоре над столом замерцала сфера, прозрачная, словно синее стекло, на поверхности которой возникли зеленоватые подсвеченные контуры материков и островов.

— Ну что, на Ивана? — Кузьма сосредоточился, глаза его сделались светло-стальными.

— Да, давай.

Откровенно говоря, надежды у меня было мало. Тем сильнее оказалось моё удивление, когда у западных берегов Норвегии возникла яркая золотистая точка!

17. ДВИЖЕНИЕ

ДЕЛО!

Мы с Кузьмой, как шалые, уставились друг на друга:

— Ванька!!!

Теперь нужно было вычленить кусок глобуса и по возможности увеличить. Маячок настойчиво мигал.

— Движутся! — указал на очевидное Кузьма.

— Понятное дело. Повезли их, что ль, куда? — я слегка озадачился. — Вроде, альвы с норманнами не в дружбе? А если ближе к Моргане хотели подтащить, то почему не порталом? Или Моргана тоже поддерживает дурную идею об опасности порталов для повреждения ума? Тогда почему северным путём, а не через Балтику?

— Я, батя, не провидец, — Кузя сложил на груди руки, — но если ты откроешь мне портал, я могу промчаться вдоль побережья, прояснить обстановочку.

— Во-первых, неплохо бы тебе самому попрактиковаться в постановке порталов. Давно хотел тебе это сказать, да как-то всё не к слову приходилось. Изменения в себе видишь? У меня большое подозрение, что ты, сынок, дозрел до того, чтобы стать аватаром. Только не аватаром стихии или какого-то вида магии, а…

— Аватаром тебя? — обалдел Кузьма.

— Иначе откуда бы взяться снам? Ты за все прошлые годы хоть один сон видел?

— Н-не припомню.

— Ну и вот. А во-вторых, я тоже хочу куда-нибудь уже полететь.

— Так давай, я буду тебя поддерживать? Слевитируем вдвоём?

— Зачем такие сложности, если у нас есть отличное средство передвижения, которое почём зря скучает на каретном дворе.

— Точно! Драккар!

Спустя короткое время мы уже грузились на борт.

Драккар стоял в непосредственной близости от одного из самых ценных объектов нашего склада, где хранились готовые кристаллы-сердечники для будущих механо-големов. Охранял эту часть Хаарт со своими ребятами. А то добросовестность добросовестностью, да обязательно найдётся дурная башка, а то и не одна, которая решит, что драгоценные кристаллы — неплохая добыча. Суд потом чини… Муторное дело. А команда говорящих бронзовых волков отбивала желание запустить ручки в княжеские запасы не хуже, чем василиск, который в моём личном кабинете продолжал караулить шкафчик с Горушевыми камешками.

Да и Драккар волки заодно караулили — мало ли, вдруг тати поджог затеют или ещё что. Кораблик, конечно, был укрыт всякими защитными полями, но разумная охрана — она никогда не лишняя.

Хаарт сидел на снегу, наблюдая за нашими сборами.

— Может передумаешь, князь? Возьми с собой хоть парочку.

Я угнездился на месте кормчего, пристроил рядом поисковую сферу. Как иначе Ивана искать? Заново настраивать?

— Нет уж. Особо твои ребята мне погоды не сделают, а вывалится кто в море — удовольствие до берега по дну пробираться?