Пожиратель Чудовищ. Часть 2
Шрифт:
Если не считать полётов на самолёте, так быстро, пожалуй, я не двигался ещё никогда в жизни. Сотню с лишним метров, отделяющие меня от дракона, я преодолел всего за пару секунд.
Проигнорировав удивлённый возглас одного из бойцов, подскочил в воздух и вонзил когти рук прямо в драконье мясо, обнажившееся в проделанной костяной сосулькой дыре. А затем, ощущая себя то ли пиявкой, то ли теми тропическими личинками, что селились у людей под кожей и жрали их изнутри, вдавил себя прямо в рану.
Вероятно, примерно похоже себя чувствовали рождающиеся дети. Жарко,
Если бы каменная сосулька просто выпала из раны — я бы точно не смог пролезть, слишком узко было бы. Но из-за того, что она напоследок пропахала внутри тела дракона глубокую борозду, мне удалось впихнуться по грудь и, протянув руки вперёд, схватиться за обломок ребра.
Ещё раз подтянувшись и ощутив головой иную консистенцию плоти, вероятно упершись в лёгкие, я уже погрузился в тело дракона по пояс. Только чтобы в следующую секунду ощутить сомкнувшиеся на левой ноге острые клыки.
Однако до конца челюсть монстр не сжал, понимал, что, откусив мне ступню, ничего не добьется и из раны меня не вытащит. Вместо этого он, покрепче меня ухватив, дёрнул и я лишь чудом смог удержаться, раскинув руки чтобы встать в распор и изо всех сил уцепившись за рёбра.
Ногу будто бы окунули в лаву, мясо почти на всей голени было снято с кости, как на готовой куриной ножке, и я, честно сказать, вообще не мог представить, как долго это будет заживать. Вот только то, к чему я так старательно пробирался, было куда ценнее ноги.
А в следующую челюсть дракона разжалась, выпустив мою ногу из капкана и, подтянувшись в последний раз, вдавливая себя между долями его лёгкого, я полностью скрылся в ране. Сам он бы меня точно не отпустил, так что это наверняка постарались люди. Командная работа, отлично.
Лёгкие были куда мягче и нежнее мышц, так что сквозь них пробираться было куда проще. И уже меньше чем через минуту я, двигаясь на ощупь, коснулся пальцами мощно и быстро сокращающегося чего-то.
Ещё через мгновение мои клыки уже впились в драконье сердце. Кровь, в которой я до сих пор барахтался, вытекавшая из разрывов мышц и лёгких, не шла с этой ни в какое сравнение.
Только-только обогащённая кислородом, она была слаще всего, что я когда-либо пробовал. Слаще мороженого, слаще мёда, слаще самого сахара и, уже не в силах себя сдерживать, я принялся жадно пожирать огромное, размером с бочку, сердце, проглатывая его куски даже не жуя.
Тело дракона начало конвульсивно дёргаться, монстр дрожал в предсмертной агонии, но спасти от незавидной участи это его не могло. Всего за несколько минут, работая в темпе карьерного экскаватора, я сожрал его сердце почти целиком, ощущая огромную, невероятную, не поддающуюся никакому описанию энергию, затопившую моё тело.
В одном этом сердце было больше силы, чем во всём теле матери Руби. А ведь вместе с этой энергией в меня перетекал ещё и формирующийся Дар дракона, оформившийся уже в куда большей степени, чем у четырёххвостой лисы.
Я искал
Тем более что туша дракона, уже замершая и прекратившая подавать какие-либо намёки на жизнь, ещё была горячей и свежей. А это значило, что моя трапеза далека от завершения.
Глава 27
Какие-то небольшие островки сознания, сохранившие здравый рассудок, пытались меня остановить. Но тело и разум, пьянённые кровью дракона, похожей на райскую амброзию, эти слабые потуги благополучно проигнорировали.
Снаружи слышались тяжёлые удары и приглушённые слоями плоти голоса. Но ждать, пока меня вытащат из трупа, я не собирался. Воспользовавшись той пустой, что появилась на месте сердца, я развернулся и секунд за двадцать выкарабкался по уже проложенному маршруту обратно.
Мышцы дракона уже были расслаблены, так что это оказалось тем более намного проще. Несмотря даже на то, что ползти пришлось почти вертикально вверх, монстр перед смертью упал на бок.
Меня, появившегося на свежем воздухе с ног до головы в крови и ошмётках драконьих внутренностей, встретили нестройным ликованием. Кто-то из бойцов Золотого Ястреба искренне радовался моему появлению и тому, что я смог вот так вот уничтожить монстра, который их всех чуть не убил.
Но большинство испытывало вполне понятный скепсис. Непонятно, был ли я другом или врагом, убийство дракона никак этот вопрос не проясняло. К тому же моя внешность, в которой очевидно просматривались звериные черты, вполне могла создать ещё большее недопонимание. В конце концов откуда-то же брались гуманоидные Майигу вроде Вирго или Пагсхота.
В нормальной ситуации я бы первым делом попытался наладить с бойцами первого Стража контакт и убедить их в своих мирных намерениях. Однако сейчас весь мой разум занимало только одно. Голод.
Я соображал вполне здраво, но не мог абсолютно ничего поделать с этим чувством. Казалось, если я в течение минуты не сожру ещё драконятины, то просто сдохну на месте, а то и что похуже. А потому ни о каких переговорах и дипломатии не могло быть и речи.
Оглядевшись по сторонам, я заметил в паре метров бойца с большой двуручной секирой, стоявшего, как и я, на груди дракона и рубившего чешую монстра. Похоже, именно его я услышал изнутри груди монстра, он пытался прорубить более широкую щель, чтобы вытащить меня наружу.
Шагнув к нему, я выхватил из его рук топор. Боец, парень лет тридцати, почти не сопротивлялся, настолько был в шоке. Последние овации стихли, все максимально напряглись, кто-то тоже схватился за оружие, уже было убранное.
Но люди меня сейчас вообще не интересовали. Спрыгнув на землю со стороны спины дракона, я, хромая на повреждённую ногу, поспешил к его голове. Рубить неподвижную и лежащую на земле голову было максимально удобно, да и топор был превосходного качества, с лезвием острым как бритва даже после столь ожесточённой битвы.