Пожиратели миров. 5 том
Шрифт:
Я шёл прямо по коридору, выбивая двери по очереди. Быстро оглядываю комнату. Есть цель — стреляю, нет цели — иду дальше. И так одну за одной, пока верхний этаж не заканчивается, после чего сразу спускаюсь на первый. Поместье имеет три этажа. Третий я свой край зачистил, второй зачищает Зигфрид, а значит надо принять гвардию, которая несомненной сразу бросится наверх. И именно их я встречаю пулемётным огнём на лестнице.
Признаю, что воевать они умели. Умели вовремя ставить щиты и тут же открывать ответный огонь, пытаясь сразу провести контратаку, однако им, как псирайдерам, не хватало ни сил, ни количества,
Так дошло до абсурда, что я расстрелял люстру прямо над ними, которая и придавила впередиидущих, открыв всех остальных перед огнём пулемёта. Видимо их не учили следить за окружением. Бронебойные пули просто пролетали толпу насквозь и весь отряд, что пытался подняться лёг. Одиночки, что успели поднять щит, попросту не смогли в одиночку сдержать очередь, и их щит рухнул, оставив на растерзание пулям.
За две минуты по лестнице уже стекали ручьи из крови, собираясь под первой ступенькой в большую лужу. На другом конце небольшого поместья тоже вовсю грохотал огонь — вторая группа встретила Грога, который контролировал запасную лестницу.
Я спустился вниз и сразу попал под огонь крупнокалиберных пулемётов. Их попадания были как небольшие удары по броне, отдававшиеся лёгким щелчком внутри. Я тут же заступил за стену подальше от окна. Снаружи стояло сразу три бронемашины с башнями на колёсах, и сейчас одна из них…
Если бы я не был в шлеме, то думаю, что оглох бы от грохота. Бронемашина на полном ходу влетела в стену, обрушив её. В разные стороны полетели кирпичи и их осколки, словно шрапнель, тарабаня по броне и осыпаясь прямо на машину. Они буквально стекли с брони на землю, когда та резко остановилась в центре холла и начала поворачивать башню на меня.
Я за пару шагов оказался рядом и просто согнул ствол, из-за чего очередь, предназначавшаяся мне, ушла в потолок. Недолго думая, я что есть сил ударил ногой в дверь. А потом ещё раз, и ещё, пока та не выгнулась так, что между дверью и корпусом появились зазоры. Пока бронемашина отъезжала назад, я попросту забросил внутрь пару гранат и уже на улице внутри неё негромко хлопнуло. Она замерла на месте. Через щели начал подниматься чёрный дым.
Осталось ещё две машины и сейчас по нам работали и автопушки, скорее всего, зенитные. Они хорошо работают и по пехоте. У этого дома с боеспособностью оказалось всё гораздо лучше, чем у прошлого, так как даже после внезапного вторжения они умудрялись оказать сопротивление. Отчаянное, но не сильное, так как после моей короткой очереди часть из обороняющихся сразу замолчала, в частности, противовоздушная оборона.
У дома были помимо этого два корабля. Я не разглядел их класс, но вряд ли те были очень серьёзно вооружены и бронированны, так как рухнули на землю, едва поднялись в воздух. Наша машина надёжно контролировала округу от непрошенных гостей.
— Фарен, запрашиваю поддержку, — попросил я. — Две бронемашины твои.
Мы могли разобраться и сами, причём со всеми, однако сейчас был хороший момент, чтобы поучиться действовать вместе. В первую очередь, для тех, кто присоединился к нам, так как с Грогом и Зигфридом мы и так уже взяли всё поместье и отбили первую контратаку, положив, если не больше половины, то точно одну треть гвардии.
— Принял, захожу на цель! — отозвался он.
И меньше, чем за минуту с воздуха их начали расстреливать из двух миниганов. Огонь с корабля выпотрошил бронемашины за считаные секунды, сделав из них решето.
— Готово!
— Выдвигаемся, — сообщил я остальным. — Зачистим площадку для посадки.
И вышел, открыв огонь по тем, что ещё остались и прятались в укрытиях, неуверенно постреливая и кидаясь в меня техниками. Однако при такой гладкой, я бы сказал идеальной работе сюрприз пришёл, откуда его не ждали.
— Это третий, меня сдача в плен, — внезапно пришло сообщение от Зигфрида. — Что делать?
— Что? — я даже остановился. — В плен?
— Да, двое. Сдались в плен. Какие будут приказы?
Пленные?
Я быстро сообразил и свёл всё в голове, после чего продолжил добивать остатки сопротивления бросив:
— Дожидайся, я скоро подойду.
Пленные…
Может показаться, что мы убиваем всех подряд, однако это не так. Есть правила и есть инструкции, которым мы неукоснительно следуем, чтобы война не превратилась в бессмысленную бойню. И обычно это проговаривается заранее. В нашем случае мы не проговаривали, что делать с пленными, так как попросту не ожидали, что кто-то будет сдаваться или в принципе успеет это сделать.
Закончив с подавлением оставшихся противников, я связался с Фареном, чтобы тот с высоты осмотрел территорию и убедился, что никто не попытался скрыться. А кто всё же смог прорваться, закончил он, и чтобы ни один не смог отсюда выбраться. Это была показательная война в назидание другим и было очень важно выполнить её правильно, без каких-либо ошибок.
Но вот пленные… надо было предусмотреть такой банальный и очевидный вариант, но я почему-то подумал, что такого не случится. Это моя ошибка, и сейчас мне надо решить, как с моей ошибкой, а если точнее, то двумя разбираться.
Я поднялся на второй этаж и вошёл в комнату, где меня уже ждал Зигфрид, держа на прицеле какую-то женщину с парнем лет… четырнадцати. Когда я вошёл, он посторонился в сторону, пропуская меня вперёд. Они оба стояли на коленях, подняв руки вверх, не поднимая головы. При звуке моих шагов они сжались и задрожали мелкой дрожью.
Я встал перед пленниками, после чего протянул руку и схватил женщину за волосы, подняв её лицо к себе. Она вскрикнула то ли от боли, то ли от неожиданности.
— Мы сдаёмся! Сдаёмся! — пискнула она перепугано, глядя на меня полными ужасами глаз, будто это было какой-то молитвой.
— Что делаем? — спросил Зигфрид.
Нас они слышать не могли, поэтому в их глазах мы выглядели молчаливыми чудовищами, которые сейчас разглядывали их.
— Женщину не узнаю, — отпустил я плачущую пленницу, схватил парня за волосы и поднял его к себе. — А этот — второй ребёнок Марши.
— В расход?
В расход? Стрелять в сдавшихся было не то же самое, что стрелять в спину тем, кто пытается сбежать или сопротивляется. Это уже была казнь. Казнь тех, кто сдался на твою милость, и здесь надо очень чётко понимать границу между необходимостью, наказанием и бессмысленной жестокостью. Потому что война — это не бездумные убийства, а в первую очередь процесс, направленный на решение проблемы. И насилие проблему решает, к сожалению, не всегда.