Пожиратели миров. 9 том
Шрифт:
Я ушёл в сторону, уклонившись от сосульки, он увернулся от демонического шарика, едва не попав на нити, которые бы отрезали ему ногу. Меня же преследовал раскол, из которого били ледяные колья. Сам же кидаю стену огня, чтобы отрезать ему отходы, но он проскакивает её рывком, словно маленькое торнадо льда. Едва не попадает под технику, а мне приходится выпрыгнуть из огромной пасти, которая схлопнулась из земли.
Признаю, что он неплох. Нет, он действительно хорош и знает, когда и как атаковать, не пользуясь щитом. Видно, что дуэлянт он профессиональный. В честном
Поэтому я резко сменяю направление прямо на него. Рывок сокращает расстояние на одну четвертую дистанции.
Он победно улыбается, бросая мне навстречу сосульки, которые я отбиваю обычным взмахом руки, что вызывает у него недоумение. Срабатывает техника подо мной, но ледяной дождь, что должен был идти снизу вверх прямо через меня, растворяется в пламени хаоса в то же мгновение, что вылетает.
Я приближаюсь, и он делает отчаянную попытку, создавая две колонны, что с двух сторон должны прихлопнуть меня, но я просто развожу руки, и те разбиваются о мои ладони, словно стекло. Одновременно с этим мне в грудь влетают колья, но превращаются в воду в то же мгновение, что касаются огня, который на миг объял меня.
Дистанция слишком короткая, чтобы воспользоваться пси-атаками, и он создаёт ледяные клинки. Знакомое оружие, если правильно помню, один порез, и кровь в том месте замерзает, словно лёд. Он делает взмах обеими клинками, и я перерубаю их своими. Наступаю в технику, которая примораживает ноги, и вновь его торжествующая улыбка. Но она так же быстро гаснет, едва я попросту сжигаю ловушку своей силой, продолжая надвигаться на него.
Ещё техника, которая разбивается о пламя, которое вновь окружает меня. Создаются клинки, чтобы драться, и я спокойно перерубаю их. Он пытается сбежать, разорвать дистанцию, но его уже окружает демоническое пламя.
Он проскакивает через него с помощью своих пси-сил льда, но нарывается прямо на меня. Прямой удар и нокаут. Я слышу, как хрустит его челюсть и как мужчина падает мешком на песок, больше уже не в силах подняться.
Все его техники тают. Круг в мгновение ока становится пустым. Я создаю клинки, которые делают широкий замах и останавливаются у самой его шеи.
— Я хочу пощадить поверженного противника, — громко произношу я.
— Бой был насмерть, господин Барбинери, — напоминает секундант.
Я делаю порез на шее бессознательного тела.
— Моё следующее движение — его смерть. Он беззащитен и не может сопротивляться. Победа присуждается мне в связи с невозможностью господина Фартина сопротивляться.
Секундант кивает и подходит к мужчине. Он наклоняется, окликает его, немного бьёт по щекам, после чего проверяет пульс и дыхание. После этого секундант делает взмах руками над головой крест накрест, сообщая об окончании дуэли.
— Господин Барбинери. Сатисфакция произведена. Вы являетесь победителем. Все претензии семьи Фартин в сторону дома Барбинери сняты.
Я киваю и ухожу с поля боя. Это было просто. Он был опытен, но я сильнее, а в бою все способы хороши. Да, это можно назвать нечестным, однако война сама по себе нечестна. Всегда будут более сильные и более слабые.
Когда я выходил из круга, то встретился с Джеферсоном, который как бы между делом оказался на моём пути.
— Хороший бой, — скупо произнёс он.
— Благодарю, — кивнул я, проходя мимо.
— Думаешь, всегда будешь побеждать? — спросил он меня в спину, заставив остановиться и развернуться.
— Уверен, — ответил я, глядя ему в глаза. — Хотя признаюсь честно. Ваши потуги убить меня забавляют.
— Серьёзное обвинение, — заметил он с беспристрастным лицом. — Я могу спросить за него.
— Давайте. Возможно, в следующий раз у вас получится что-то более вразумительное, чем это, — кивнул я на бойца без сознания.
— Следующего раза может и не случиться, Грант, — парировал он и, развернувшись, ушёл, бросив напоследок. — Передавай моей дочери и её детям привет. Быть может нам удастся с ними увидеться.
— Это навряд ли.
Иначе говоря, в ближайшее время стоит ждать ещё одной подлянки от ублюдка.
Меня встретили с заботой и вниманием. Наша врач тут же принялась меня осматривать со всех сторон, несмотря на возражение, пока Лика крутилась вокруг, осыпая меня похвалой.
— Классно вы его уделали, господин Барбинери. Просто одним ударом! Бой был такой быстрый, что я даже не могла уследить! Вокруг всё взрывается, вы носитесь по всей площадке, словно хищник. Техники, удары, вокруг песок поднимается, пламя, лёд, а вы прямо из него выскакиваете! А потом просто отмахиваетесь от его атак. А когда клинки…
— Лика, отстань от господина, он, возможно, устал, — мягко, но настойчиво произнёс один из слуг. У него даже голос был галантен.
— Ладно…
— Достаточно, — остановил я рукой врача. — Уходим. Я обещал, что вернусь к Катэрии к ужину.
— Как скажете, господин… — недовольно проворчала женщина, отступая.
Вместе мы вернулись к челноку, который терпеливо ожидал нас на посадочной площадке. Дуэль не заняла у нас и получаса. Мы больше летели на этот глупый вызов, который подстроил Голд, видимо, надеясь, что меня убьют. Что ж, возможно, это немного поумерит его пыл, хотя я и сомневаюсь. Такие люди не умеют останавливаться, когда желают получить своё обратно. А для него своё — это Катэрия, с детьми или без.
Челнок привычно загудел, когда мы оторвались от земли, и мы взяли направление обратно на поместье.
Больше всего в расположении поместья меня раздражала его отдалённость. Полтора часа туда, полтора часа обратно, и, считай, просто чтобы куда-то съездить, требовалось по меньшей мере полтора часа, где час мы летели над лесами, не столь безопасными, как бы мне хотелось.
— Госпожа Барбинери будет довольна, — улыбнулась Лика.
— Чем? — оторвался я от своих мыслей.
— Вашей победе. Каждая победа в дуэли — престиж дома. Значит, в нём состоят сильные люди, — улыбнулась она. — Больше силы — больше боятся и уважают.