Пожиратели огня (худ. В Слаук)
Шрифт:
XVI
Осада в степи. — Иванович и Холлоуэй. — Пермская губа. — Отчаянное положение. — Два казака.
Добрый конь, домчавший своих всадников до реки, был крепкий киргиз, для которого переплыть реку было не более как шуткой. Почувствовав, что погони за ним нет, он весело и бодро поплыл к противоположному берегу. Едва только он выскочил на берег, как оба всадника разом спрыгнули на землю и изо всех сил бросились к дому Черни-Чага, крича:
— Тревога! Полковник Иванович осажден волками!
В одну минуту все были на ногах. Хозяин поспешил ввести пришельцев в свой дом и, узнав с их слов о положении полковника,
Окрестные жители мигом прискакали на своих конях к дому старшины, и спустя десять минут 50 человек, смелых и привычных, бывших табунщиков, на отличных конях, с копьями и кольями, вплавь переправились через Урал, с Черни-Чагом во главе, и во весь опор помчались на помощь.
Иванович, чудом спасшийся от своих врагов на Монмартре, бежав через окно из «дома повешенных», узнал от своих приверженцев, что дон Хосе де Коррассон перед смертью выдал его, и потому решил, чтобы покончить наконец с графом и другими своими врагами, заманить их в уральские степи, где мнимое общество Невидимых насчитывало наибольшее число самых фанатичных сторонников и где чужестранцам не будет никакой возможности ни бежать, ни скрыться. Окруженные со всех сторон грозными и суровыми сектами, лишь для формы признающими власть губернаторов, затерянные в пустынных и безлюдных степях, они не найдут ни помощи, ни защиты и, несмотря на всю свою отвагу и мужество, должны будут пасть до последнего в этой неравной борьбе.
Достигнув их погибели, Иванович рассчитывал, пользуясь своим влиянием и связями, вернуть из Сибири сосланного туда по его же ложному доносу и проискам князя Васильчикова и, явившись, так сказать, его спасителем, добиться руки его дочери княжны Марии: брак же с нею дал бы ему возможность присвоить себе знаменитые уральские рудники и золотые прииски ее отца, которые сделали бы его богатейшим человеком в России, а может быть, и в целом мире.
Но этого еще мало; он решил после того развязаться со всеми своими друзьями и товарищами, предоставив им австралийские золотые прииски графа и Дика Лефошера, на которые он решил предъявить свои права. Затем, щедро и умело рассыпая золото, он думал добиться положения Великого Вождя Невидимых, главы общества, что дало бы власть над всем славянским миром, — власть, равную его богатству.
Во всех этих своих замыслах он открылся Холлоуэю, который, взорвав из чувства мести к Красному Капитану «Римэмбер», явился к Ивановичу с предложением своих услуг. Как практический человек, Холлоуэй сообразил, что, содействуя планам Ивановича, он во всяком случае мог только выиграть, так как этот человек, щедро плативший за услуги, кроме того, был бы в его руках, тогда как Джонатан Спайерс всегда смотрел на него как на своего подчиненного, простого механика, с которым всякие расчеты закончены, раз причитающееся ему жалованье уплачено. Иванович с распростертыми объятиями встретил нового союзника, так как ряды его соратников опустели после катастрофы с «Лебедем». Теперь ему предстояла еще одна, последняя, схватка с врагами, которая должна была во что бы то ни стало увенчаться успехом, и такой человек, как Холлоуэй, посвященный во все планы Красного Капитана и его друзей из Франс-Стэшена, являлся для Ивановича чрезвычайно ценным союзником. Возвращаясь вместе из Австралии, новые друзья использовали время пути для подробного обсуждения задуманного плана. Чтобы сосредоточить в одном месте известное число сторонников, они придумали съезд делегатов Невидимых, и местом для этого съезда избрали уральские степи. Что же касается средства заманить туда графа и его друзей, то оно не представляло никаких затруднений: со слов Холлоуэя, Ивановичу было известно, что Оливье и его друзья поклялись преследовать
После долгих размышлений Иванович избрал местом сборища и вместе ловушки для своих врагов развалины одного древнего монастыря. Обширные подземелья, уцелевшие от разрушения, позволяли собрать здесь несколько сот человек.
Сюда-то и предполагалось заманить графа и его друзей и, наскоро порядив суд над ними, приговорить к смерти.
Еще и другая причина вынуждала Ивановича скорее кончать с этим делом: князь Свечин, атташе посольства в Париже, которому было негласно поручено специальное наблюдение за политическим настроением живущих в Париже русских, послал в третье отделение обстоятельный доклад об обществе Невидимых; необходимо было спешить, чтобы успеть прикончить вовремя преступную деятельность ложного общества Невидимых, прежде чем имена главных участников станут известны Третьему Отделению.
Сойдя в Ливерпуле с австралийского парохода, Иванович получил шифрованную телеграмму: «Урожай превосходный в ваших поместьях в Малороссии. Вас ожидают с нетерпением, чтобы начать жатву».
По ключу, имевшемуся у Ивановича, это означало: «Крайне необходимо уничтожить доносчика, который только что выехал из своих поместий в Малороссии в Париж, иначе мы погибли».
Действительно, князь Свечин прибыл в Париж с целью продолжать свое расследование темных дел мнимого общества Невидимых, избравших Париж центром своих темных операций.
Иванович тотчас же направился в столицу Франции с Холлоуэем, где дон Хосе де Коррассон или, вернее, негр Сэм, убийца борца Тома Поуеля, вступивший в ряды Невидимых, находился уже в течение нескольких месяцев в качестве панамского дипломатического агента.
Мы уже видели, как Люс и Фролер спасли от смерти князя Свечина в «доме повешенных».
Потерпев еще раз неудачу, Ивановичу оставалось теперь только осуществить свой коварный план в степях Урала и закончить им наконец эту уж слишком долго длящуюся борьбу.
На другой день после своего бегства из «дома повешенных» он вместе с Холлоуэем отправился из Парижа прямо в Астрахань, где Невидимые имели великолепный дворец. Здесь и был разработан план нападения на графа и его друзей.
Граф Оливье и его друзья могли выехать из Парижа спустя лишь пять или шесть недель, а когда наконец прибыли в Астрахань, у Невидимых уже все было готово для их встречи.
Для Ивановича и его приятеля были заготовлены лихие скакуны-киргизы.
От Астрахани до перевоза Черни-Чага было пять дней пути, да от перевоза еще два дня до развалин монастыря, места сбора Невидимых.
В то же время многочисленные странники бродили по степи, оповещая приверженцев Невидимых и сообщая им пароль; ожидалось для собрания 400-500 сектантов.
Единственное, чего опасался полковник, — это быть настигнутым графом по пути к развалинам, когда борьба могла окончиться печально для него, а он не хотел рисковать.
Однако, рассчитывая на помощь ямщиков, которые все принадлежали к Невидимым, он решил, что опасаться нечего, и вместе с Холлоуэем и двумя казаками покинул Астрахань.
Когда они выезжали из города, какой-то человек, которого по наружному виду и костюму можно было признать за кочевого киргиза, осторожно высунул голову из-за каменной ограды, за которой притаился, как будто желая убедиться, что это именно они, а не кто другой. Но, видимо все-таки не доверяя своим глазам, так как на дворе уже стемнело, он крикнул всадникам на киргизском языке:
— Спокойной ночи вашей милости!
Иванович точно так же ответил:
— Спокойной ночи тому, кто мне ее желает!