Пожиратели сознания
Шрифт:
И тут снаружи донесся звук шин по гравию — с рынка приехала мать Рене с ее маленьким братом, чтобы заняться приготовлением обеда. Кейт решительно стряхнула с себя оцепенение, и из комнаты Рене донесся сумасшедший хохот, пока хозяйка подбирала гостье сухую одежду. Они спустились вниз, чтобы поздороваться с матерью Рене… и никто из них больше никогда ни словом не вспоминал этот день.
— Что значит «чуть не случилось»? — спросил Джек.
— Подробности не важны. Все это ушло в подсознание — или, может, я сама его туда загнала. Я сама толком этого не понимала, — но главное, что, когда я позволяла
— В медицинскую школу.
— Где встретила Рона. Он был симпатичным, тонко чувствующим человеком, у нас было много общего: происхождение из рядов среднего класса, похожие семьи, и оба мы были нацелены на медицинскую карьеру. Он так сходил с ума по мне, что, казалось, мы идеально подходим друг другу. Я любила его, может, не так сильно, как он меня, но нас неподдельно тянуло друг к другу, и предполагалось, что я выйду за него замуж. Что я и сделала. Рон был хорошим парнем. Многие женщины, которые в прошлом были замужем и развелись, рассказывают жуткие истории об оскорбительных отношениях в браке. У меня их не было. Я не могу сказать, что развелась из-за плохого отношения к себе. Скорее, это я плохо относилась к нему.
— Как я слышал от отца, он обманывал тебя.
— Я не могу его осуждать. После рождения Элизабет я потеряла интерес к сексу. В этом нет ничего необычного, и со временем это проходит, но у меня это длилось и длилось. У нас с Роном долго был счастливый брак. Я была хорошей женой, а он хорошим мужем. Но шло время, и я все меньше и меньше чувствовала полноту жизни. Ужасные слова, но они точно описывают, что со мной происходило. Что-то ушло, Джек, и я не знала, что именно. Пока не встретила Жаннет.
— Ты хочешь сказать, сивиллу?
— Пожалуйста, не говори так, Джек, — сдерживая вспышку гнева, сказала она. — Ты не знал ее до этой истории с вирусом. Она самая восхитительная личность из всех, кого я встречала.
— Ладно. Прошу прощения. Ты права. Я знаю лишь безумную Жаннет. И тем не менее — стоило ли из-за нее вносить такую сумятицу в свою жизнь?
— Джек, ты не можешь представить, какой я была. Я забыла о всех радостях жизни. Я навещала родителей, неплохо справлялась с материнскими обязанностями, но быть хорошей женой мне не удавалось. Рон — хороший человек, внимательный любовник, но, что бы он ни делал, все было плохо. Я не давала Рону того, в чем он нуждался, и наконец он ушел. Я не осуждаю его, он сам ругает себя. И это разбивает мне сердце. Ведь мы были прекрасными друзьями. Он думает, что разрушил наш брак, но на самом деле разрушила его я.
— Ты или Жаннет?
— Я не знала ее до того, как мы с Роном расстались. Мое педиатрическое отделение решили компьютеризировать, а я ровно ничего не знала о компьютерах. Ими занимались Рон и дети, а меня это никогда не привлекало. Но тут я поняла, что надо поторопиться, и, увидев объявление, что в местном отеле «Мариот» проходит набор на компьютерные курсы для женщин-новичков, я на них записалась.
— Дай-ка
— Она, как программист, по совместительству работала и в фирме, которая проводила семинары по всей стране. Жаннет составила свой собственный курс, рассчитанный только на женщин, которые жутко боятся компьютеров. Для нее это было важно, потому что, по ее мнению, женщины не имели права оставаться в стороне от компьютерной революции.
Кейт почувствовала, как при этом воспоминании у нее сжалось горло.
— Тебе стоило бы увидеть ее, Джек. Она была просто восхитительна. Стоило ей войти в комнату, как она полностью овладевала присутствующими. Она вела себя легко и раскованно, но мы чувствовали, что она искренне заботится о нас. Кроме того, она была такая веселая, Джек. Я понимаю, сегодня в это трудно поверить, но она буквально очаровала нас рассказами, как по телефону решала проблемы с компьютерами.
— То есть возникло что-то вроде мгновенной химической реакции?
— Я не могла оторвать от нее глаз. Она предпочитала носить теннисные рубашки, брюки и сандалии; тогда волосы у нее были короче, и она куда больше, чем сейчас, напоминала мальчишку, но в то время я списывала это на ее увлеченность компьютерами. Не могу сказать, что влюбилась в нее, но когда в первый вечер класс разошелся, я была настолько захвачена ее личностью, что не могла смириться с мыслью, что сейчас мы расстанемся и я пойду домой. Мне хотелось чего-то большего. Я подошла к ней и спросила, дает ли она частные уроки…
Жаннет с легкой улыбкой в уголках губ долго рассматривала ее.
— Какие уроки?
— Ну, м-м-м… компьютерные. — Ну и вопрос. — Мне нужно что-то вроде ускоренного курса.
— Почему бы не поговорить об этом за обедом?
Кейт понравилась эта идея. Дети дома; она оставила им деньги на пиццу. Обед с этой восхитительной женщиной куда предпочтительнее, чем ломтик или два пиццы по возвращении домой. Она только должна сообщить, что вернется позже, чем предполагала.
— Звучит заманчиво, — сказала она. — Но первым делом я должна позвонить.
Они расположились в итальянском ресторанчике при отеле. Жаннет начала со светлого пива, а Кейт — с коктейля «Манхэттен». Жаннет запротестовала, когда Кейт заказала телятину, и попросила принести спагетти «Путанеска». За едой, распив бутылку кьянти, Жаннет задала кучу вопросов, а Кейт дала кучу ответов.
Когда с обедом было покончено, она пригласила Кейт к себе, где можно с помощью ноутбука выяснить, много ли она знает и что еще ей надо усвоить. Прекрасная идея. Рядом с этой женщиной Кейт чувствовала себя так тепло, так уютно, что хотелось, чтобы этот вечер никогда не кончался.
В комнате Жаннет, куда она вошла, было темно, если не считать мерцающего экрана ноутбука. Она двинулась к нему, но так и не добралась. Руки сжали ее предплечья, развернули, и теплые губы нашли ее. Кейт оцепенела, инстинктивно съежилась, но затем уступила этим губам. Руки Жаннет переместились с плеч к пуговичкам ее блузки, расстегивали, спускали блузку с плеч. Она была так настойчива, что ее желанию нельзя было сопротивляться. Да Кейт и сама не хотела отвергать ее или сопротивляться растущему в ней жару, потому что ее переполняли новые ощущения, которых она никогда не испытывала.