Позитив-2. Человек, который смеётся
Шрифт:
Из магазинов выглядывали продавцы, пытаясь определить источник опасности. Одни сбегали, другие пытались закрыть прозрачные двери, словно это могло помочь.
Геннадию это напомнило иностранные фильмы, где герои трясущимися руками запирали цепочки, но ребята помощнее одной левой вышибали хилые двери. Сейчас было то же самое. Там – наивные люди, он – источник силы. Они – бьющиеся в истерике, он – получающий позитив. Когда-то ему было плохо, а другим хорошо. Сейчас полисы поменялись.
Геннадий развернулся к сквозному через этажи кругу, вызвав новую волну криков. Он поискал
Паника достигала своего пика. Уровень децибел был способен снести все стекляшки внутри. Ему это так нравилось, что по мокрой коже приятно пробежали мурашки возбуждения. Он медленно шёл вперёд, наслаждаясь моментом. Повторял автоматные очереди, перезаряжался и снова жал на курок.
Он направлялся в сторону фудкорта, где граждане набивали животы в то время, когда он грыз безвкусную засохшую корку хлеба. Часть столиков была перевёрнута столешницей к нему. Еда, разбросанная по полу, продолжала излучать запахи, от которых желудок предательски заурчал.
Геннадий дал новую очередь, оставляя дыры в белых кругах и квадратах, затем резко обернулся, не отпуская курок, на случай, если какой-нибудь герой крадётся сзади. Он действительно попал в мужика в джинсовом костюме, у которого был пистолет в руках. Скорее всего тот случайно оказался на месте бойни и решил взять ситуацию в свои руки. И это была последняя его идея. Раненный, он рухнул на заляпанный едой пол.
Стрелок продолжил путь к стойкам кафе, которые сейчас пустовали. На одной из них стоял бумажный пакет. Улыбнувшись, он подошёл к стойке и забрал чей-то заказ навынос, брошенный в панике. Внутри свёртка лежал горячий фастфуд. Свою добычу он поднял на уровень носа, вдохнул аромат, прикрыв глаза от удовольствия.
Затем пнул один из продырявленных столиков, которых преграждал путь к балкону в форме круга. Дошёл до стеклянного ограждения и посмотрел вниз. У фонтана никто не сидел. Даже целующаяся парочка сумела оторваться друг от друга.
У вращающегося круга выхода образовалось столпотворение. Механизм не мог одновременно «проглотить» всех людей. Целиком он их не видел: верхнюю часть тела закрывал полукруг пола напротив. Но и с частичной картинкой было понятно, что там шла борьба за место, за спасение, за жизнь.
Чтобы прекратить эту бесполезную суету, он снова нажал на курок. Визг и крики стали подтверждением, что он попал.
– В десяточку! – сам себя похвалил Геннадий и в очередной раз обнажил жёлтые зубы в шахматном порядке.
Не торопясь, он направился обратно, периодически стреляя по стеклянным стенам магазинов, хотя за ними никого не видел. Где-то далеко продолжали кричать люди, где-то ближе стонать от боли. Геннадий сморщился. Он ничего не имел против этих людей, и даже готов был посочувствовать, но такова судьба – они оказались не в то время, не в том месте. Сами виноваты.
Он вспомнил «Жёлтые ботинки», которые насвистывал по пути в торговый центр, и продолжил позитивную мелодию. Мягко переступая кедами, Геннадий любовался результатами своей работы: разбитые стёкла, неловко лежащие тела в бордовых пятнах на полу, разбросанные вещи. И это только за несколько минут!
Насвистывая и периодически стреляя, он пошёл к эскалатору. С противоположной части коридора послышались приглушённые шаги. Геннадий направил дуло в ту сторону, готовый в любой момент выстрелить.
Через пару секунд показался пацан лет десяти. Стрелок посмотрел на юнца – такой же босота, каким он был сам. Старая футболка мала, застиранные штаны наоборот, большие. Если бы не тряпичный ремень, они спали бы до щиколоток. Вероятно, их начинал носить старший брат или другой родственник.
Пацан скорее всего случайно попал в торгово-развлекательный центр. Может, пришёл посмотреть, как тут кипит жизнь. Денег, чтобы присоединиться к процессу, явно нет, а за просмотр платить не надо.
Мальчишка затормозил на гладкой поверхности пола заношенными сандалиями и встал, как вкопанный. С лица отхлынула кровь. Взгляд, как у затравленного кролика, был устремлён на Геннадия. Тот тоже побледнел: всё-таки как пацан напоминал его – в детстве. Какой выбор ему дать? Мучиться дальше или прекратить всё сейчас? Влажный палец прикоснулся к курку, но рука с автоматом начала опускаться.
– Живи, – сквозь зубы сказал он, скорчившись как от боли, представив, сколько мальчишке предстоит перенести.
Ребёнок растерялся, не понимая, что ему делать.
– Вали, говорю, отсюда! – рявкнул Геннадий.
Пацан вздрогнул и рванул со всех ног. Стрелок слышал удаляющиеся за углом шаги, удар и дребезжание стекла. От страха спасённый не рассчитал траекторию и не вписался в витрину, открытую дверь или рекламные конструкции, расставленные по всему зданию. Мальчишка вскрикнул, тихонько простонал и продолжил бежать.
Дурачок. Решил, что спасён.
Геннадий дошёл до эскалатора и встал на верхнюю ступеньку, которая понесла его вниз. Увидев лозунг «Отрывайся!», он подмигнул ему, как хорошему знакомому, и расхохотался.
На первом этаже он свернул к гипермаркету. По пути он увидел распахнутый магазин мужской одежды. Аккуратные ряды пиджаков, рубах, верхней одежды остались без присмотра. Геннадий остановился, смотря на представленный ассортимент, задумчиво качая головой.
– Ну если вы настаиваете, – довольно улыбнулся он и зашёл внутрь.
Он взял плечики с голубой рубашкой, лёгким белым кардиганом, предполагая, что угадал с размером. Прихватил белую кепку, дымчатый нашейный шарф, очки и здоровый фирменный пакет. С приобретением – шопинг удался, дорогая! – он продолжил путь в гипермаркет.
Теперь он не стрелял, чтобы не выдать своё месторасположение. Хотя скрываться не собирался. Он спокойно прошёл мимо пустых касс, насвистывая «Жёлтые ботинки», мимо набитых продуктами рядов на «галёрку», где должна находиться служебная зона. По пути закинул в пакет с одеждой пару банок консервов и булку чёрного хлеба.