Позитронный человек
Шрифт:
Но пока что Мисс и Маленькая Мисс были согласны подчиняться принятым правилам. Осторожно, шаг за шагом, прокладывал он путь по склону горы и лишь в самом низу отпустил ручку Мисс и поставил на влажный песок Маленькую Мисс. Они тут же радостно понеслись по краю неистового, шумного моря.
— Водоросли! — воскликнула Мисс, схватив толстую, коричневую, липкую ламинарию, длиннее, чем она сама, и стала размахивать ею, как кнутом. — Смотри-ка, Эндрю, какой длиннющий кусок водоросли!
— А у меня деревяшка, — сказала Маленькая Мисс. — Очень красивая, правда, Мелисса?
— Может, для тебя, — надменно
— Это тоже водоросли, только не такие, — объяснила Маленькая Мисс. — Правда, Эндрю?
— Да, это альга, — ответил тот.
— Альги?
— Альга. Научный термин для обозначения водорослей.
— Ага. Альги. — Маленькая Мисс засмеялась и положила свой кусок дерева у начала тропинки, чтобы не забыть взять его с собой, когда они будут возвращаться домой.
Затем она снова понеслась вслед за старшей сестрой по пенящейся бахроме прибоя.
Эндрю легко поспевал за ними. Он не собирался отпускать их далеко от себя ни при каких обстоятельствах.
Ему не требовались особые указания Сэра, чтобы оберегать девочек, пока они находились на берегу океана: об этом позаботился Первый Закон. Океан в этих местах не только выглядел диким, он был опасен, чрезвычайно опасен: течения сильные и непредсказуемые, вода почти в любое время года невыносимо холодная, и огромные клыки скал рифа вздымались среди бурунов не дальше чем в пятидесяти метрах от берега. Если бы Мисс или Маленькая Мисс сделали попытку войти в море, Эндрю в тот же миг оказался бы рядом.
Но они были достаточно благоразумны и не думали купаться. Побережье этой части Тихого океана было прекрасно для созерцания его сурового, неприветливого пейзажа, а само море, всегда гневное и бурлящее, было враждебно для всех, кто не был рожден в нем, и даже ребенку это было ясно с первого взгляда.
Мисс и Маленькая Мисс шлепали по лужицам, оставшимся после отлива, высматривая темные литорины, серо-зеленые «блюдечки», мириады крохотных, стремительных раков-отшельников, выискивая — редко когда успешно — морские звезды, рассматривая розовые и красные анемоны. Эндрю стоял поблизости, спокойный, но настороже на случай, если вдруг нежданная волна поднимется и взметнется на берег. Сегодня море было как никогда тихое, удивительно тихое для этих вод, но опасность в любой момент могла нагрянуть ниоткуда.
Мисс вдруг спросила:
— Эндрю, а ты умеешь плавать?
— Я бы смог это сделать, если бы это было необходимо, Мисс.
— А мозги у тебя от этого не замкнутся? Если туда попадет вода?
— У меня очень хорошая изоляция, — объяснил ей Эндрю.
— Хорошо. Тогда сплавай до серой скалы и обратно. До той, где гнездятся большие бакланы. Мне хочется поглядеть, как быстро ты плаваешь.
— Мелисса... — с укором сказала Маленькая Мисс.
— Ш-ш-ш, Аманда. Я хочу, чтобы Эндрю сделал это. Может, он найдет там яйца бакланов, принесет и покажет их нам.
— Нехорошо трогать гнезда, Мисс, — кротко возразил Эндрю.
— А я хочу, чтобы ты отправился туда.
— Мелисса! — повторила Маленькая Мисс, теперь уже более резко.
Но Мисс настаивала. Это был приказ. Эндрю почувствовал первые признаки возникновения противоположных потенциалов в мозгу: появилась легкая дрожь в кончиках пальцев, едва заметное головокружение. Он должен подчиняться приказам — так гласил Второй Закон. Мисс могла приказать ему сию же минуту плыть в Китай, и он подчинился бы приказу, если бы при этом не было других соображений. Но он находился здесь, чтобы оберегать девочек. Что, если с ними случится что-нибудь непредвиденное, пока он будет на этой принадлежащей бакланам скале? Неожиданная, грозная волна, оползень, землетрясение— хотя землетрясения не так уж часто здесь случались, но мало ли что.
Это вступил в свои права Первый Закон.
— Извините, Мисс. Пока здесь нет никого из взрослых, чтобы охранять вас, я не могу оставить вас одних на такой длинный промежуток времени, который мне потребуется, чтобы доплыть до скалы и обратно. Если бы тут присутствовали Сэр или Мэм, тогда другое дело, но сейчас...
— Ты что, не понимаешь, что это приказ? Я хочу,чтобы ты поплыл туда, Эндрю.
— Но я же объясняю, Мисс...
— Нечего о нас беспокоиться. И я уже не дитя,Эндрю. Уж не думаешь ли ты, что ужасный великан-людоед спустится на берег и проглотит нас, пока ты будешь в море? Я сама себе хозяйка, благодарю покорно, и сумею, если нужно, позаботиться об Аманде.
— Ты несправедлива к нему, Мелисса, — сказала Маленькая Мисс. — Ему дал приказание папа.
— А теперь отдаю приказания я. — Мисс повелительно взмахнула рукой: — Плыви к скале с бакланами, Эндрю! Ну,Эндрю! Вперед!
Эндрю почувствовал, что нагревается, и дал указание своей автоматической системе внести необходимые гомеостатические корректировки.
— Первый Закон... — начал было он.
— Какой ты зануда! И ты, и твой Первый Закон! — вскричала Мелисса. — Неужели нельзя раз в жизни забыть об этом Законе? Но нет, нет и нет, этого ты не можешь, так ведь? Тебе в башку втемяшили эти дурацкие законы, и без них ты никуда. Ты — ничто, ты — лишь тупая машина!
— Мелисса! — с негодованием воскликнула Маленькая Мисс.
— Да, это так, — сказал Эндрю. — Как вы правильно отметили, я — всего лишь тупая машина, и поэтому я не могу не исполнить приказа вашего отца относительно вашей безопасности на берегу океана. — Он слегка поклонился Мелиссе: — Я очень сожалею, Мисс.
Маленькая Мисс предложила:
— Если тебе так уж хочется увидеть, как плавает Эндрю, почему бы не попросить его зайти в прибой и проплыть недалеко от берега? Ведь это никому не причинит никакого вреда, правда?
— Но это же совсем не то, — надувшись, заявила Мисс. — Совсем не то.
Но, подумал Эндрю, может быть, этого хватит с нее? Ему не нравилось быть причиной разногласий.
— Давайте я покажу вам, — сказал он.
Он вошел в воду. Тяжелые, пенистые волны с грохотом обрушивались на него, лизали его колени, но Эндрю легко одолевал их с помощью своих гироскопических регуляторов. Его металлические ступни не ощущали острых, неровных камней, устилавших дно моря. Датчики докладывали ему, что температура воды ниже той, которую может вынести человек, но для него это не имело значения.