Познание французского языка

Кукла Роузи

Потом, уже лежа с ним, неожиданно вспомнила, нарушая блаженство от нашей близости.…

А я же, ведь, даже не успела себя подготовить и только водичкой ополоснулась слегка там, как тут же, его нетерпеливые, страстные губы, исследуя меня, именно там и коснулись меня…

— Не надо, прошу тебя…

— Почему? Ты ведь такая вкусная…

— Нет, я не вкусная, а просто я не успела себя подготовить к любви …

— Ну что ты, ты моя прелесть! — и зарылся лицом, именно туда, куда я его вовсе не собиралась …

Секунды мучаюсь, вся ерзаю в нетерпении,

стараясь сжать ноги и закрывая глаза — от удовольствия, и пока что, не зная, как ему там у меня…

— О! Какая же ты вкусная! Ты, просто мое обожание…М…м…м!!! Господи, такая же ты ароматная и как прекрасно у тебя там, пахнет женщиной …

Ну, все! Вот теперь можно бы и успокоиться, коль я оказалась для него: и вкусной, да еще и такой ароматной женщиной…

Хотя, какое там? Ну, хотя бы за это я, наконец-то, успокоилась…

Может, от того, что он этими словами меня так расслабил, я потом и несколько раз подряд, да неожиданно для самой себя, и все с неудержимым стоном…

— М…м…м!!! — а потом, снова: — М…м…м!!! Ах, любимый! Ой, милый! Еще! Ты мой мужчина! Мой! М..м..м!!!

Я люблю тебя

Поминальная свеча догорала, распространяя по комнате липкий и тленный, чуть сладковатый запах стеарина. Все! Ежегодные поминки заканчивались, теперь предстояло снова любить кого-то и пытаться как-то жить.

— До-скорого, любимая мамочка… — прошептала и откинулась полусонная на подушку… даже не расправляя ее платье, которое я в этот день всегда надевала, а все потому, что мне, так казалось, что я к ней так буду ближе.…Раньше я еще и белье ее надевала, но теперь уже… Я ее перерастала, мне уже было двадцать восемь, а ей тогда было всего — то… Почему-то снова остро закололо в носу и на глазах обозначились слезы.

Я уже не могла и не хотела плакать, боялась, что утром опухну от всего пережитого за ночь, потому сейчас сдержалась, не позволила слезе соскользнуть, а отвлеклась, оглянулась…

Сквозь сереющую полутьму утра замечаю в комнате, разбросанные на диване, по полу — ее фотографии и всюду она красивая, и улыбающаяся.… Протянула руку за вином, но потом передумала, я и так словно выжатый лимон: всю эту ночь я, то — бодрствовала, то — проваливалась в каких-то своих умопомрачительных видениях, которые сейчас, под самое утро, вспомнила.

И то, что вспомнила, что грезилось этой ночью, оно переплелось с тем, что знала о ней, при этом, я уже сама не различала, где выдумка моей воспаленной фантазии, а где о ней правда.…А правда была беспощадна…

И в том, что она, вместе со своим новым мужем в Африке, на какой-то там Лимпопо, при переправе.… И хоть я это много раз себе представляла, но мне все казалось, что я, как будто бы видела, как она одна, там и вокруг нее — вода: бурая, желто-коричневая, как она стремительно врывается в кабину, налетала и вытаскивала ее из кабины опрокидывающегося грузовика.…А она ведь, пыталась, я знаю, она сражалась, я отчетливо видела всегда, как она за меня сражалась

и не сдавалась, пока.… А что пока?

Мне так и говорили: пока не нашли, понимаете, река в Африке и особенно после тропических ливней — это необузданная стихия…Стихия и не преодолимая сила… А потом обязательно и словно оправдываясь, добавляли: ее ведь, пытались спасти и он, ведь, за ней полез следом…

Ну да, пытались? Хотели бы, тогда бы — спасли!!! — так мне всегда представлялось…

Их так и не нашли, ни ее, и ни его… Его забрала река, а вот зачем же она забрала ее?

Зачем все это надо ей было? Зачем?

И еще, правда — то,… — я так рассуждала,… — что она уже тогда не была со мной, а с ним все то — время, что оставалось прожить в ее жизни — … А теперь уже, она не со мной и так уже много лет подряд …

Так, дай те же вспомнить?… Так, она ушла.… Нет, она меня оставила!

Почему оставила?

Она меня бросила! Да, она меня бросила, а сама замуж, никого, ведь, не спрашивая, это когда я была совсем еще девочкой.…

Ну, ты и скажешь! Ну, какая же ты тогда была — девочка? Ну, не была ты в то время маленькой девочкой, нет, скорее — уже молодой девушкой!

А я ведь, тогда, только-только в восьмой класс перешла, и мне только исполнилось пятнадцать лет, а тут?

Ну, скажите вы ей, что ей не жилось с нами? Почему так не терпелось, почему обязательно надо было выходить за него замуж? И зачем? И что из этого хорошего получилось? Что?

И если бы не эта ее слепая настойчивость, а потом эта, не менее нелепая — ее свадьба, то она бы и сегодня жила бы себе, и жила….

— Жила бы со мной и c бабушкой! — я снова так прошептала…

Нет! Это ее бог покарал. Ведь, я же ее так просила, так умоляла!!!

Вспомнила, как я была против этого ее замужества.

А то, как же, такое могло случиться, чтобы молодая женщина и причем — красавица, вдруг с каким-то, мало знакомым французским мужчиной уехала, и куда — в Африку?!

Ну, не мало знакомым, а просто знакомым французом.…

Ну и что? И надо же было ему появиться? Ну, откуда ты объявился на нашу голову, каким злым ветром тебя занесло к нам? До сих пор я никак не могла успокоиться.…

Нет, я все же выпью еще…

Вино не ударило в голову, я его почти совсем не ощутила: ни вкуса, ни почувствовала его прелестей…

Так, стоп! Как там мне говорил Валериан: если водка уже не имеет вкуса и пьется, как простая вода, то.… А ведь он прав был, этот мой нахалюга — Валериан!

Может, от того я почувствовала, как постепенно начинает неметь мое лицо.…Встала и поняла, что я опьянела окончательно и меня слегка качнуло.

— Нет, никакая я не пьяная! Ну, не пьяная я!

Ого, думаю.… Это что же, я сама и всю эту бутылку вина?

Хорошо еще, что сдержалась и не закурила, а то бы меня… А впрочем, чего там, меня и так слегка покачивало, и словно какая-то волшебная вата укутала… Я, как в пелене тумана какого-то, не реальная и прямо, скажу вам, картина… Да, картина…