Познавший Кровь
Шрифт:
А еще вообразил себя крутым вампиром, в легкую уходящим от преследования…
Впрочем, времени расстраиваться у меня не было. Припомнив недавний эксперимент с выдергой, я поудобнее схватился за замок и что есть сил дернул его вниз. Вначале ничего не произошло, и тогда я повторил попытку. С легким звоном ушко замка треснуло, и его часть упала на пол. По подъезду пролетело эхо. Я замер, превратившись в слух, но больше ничего не слышал. Поднял люк и выскочил на чердак, а оттуда — на крышу.
Вокруг, насколько хватало глаз, простирались точно такие же крыши, на какой стоял я, обильно засеянные антеннами и грибами вентиляций. На западе затухала заря, на востоке поднималась луна, вошедшая в последнюю четверть. Небо было безоблачным, а воздух свеж, насколько он может быть свежим в огромном мегаполисе.
Я, пригибаясь, тенью пробежался вдоль по крыше, пока не оказался в другой части дома. Отсюда до моего подъезда было не меньше сотни метров, и если удастся открыть очередной люк, то вполне реально уйти незамеченным. Пронеслась мысль, а не попытаться ли перепрыгнуть на крышу соседнего дома, ведь это даст еще большую гарантию? Пронеслась и утонула в небытии, потому что я трезво глядел на жизнь и свои способности: я не кинематографический Блэйд и уж тем более не Бэтмен, я не могу позволить себе роскошь многометровых прыжков по десятиэтажным зданиям. Меня останавливал не столько страх — вампиры должны быть бессмертными, и падение с большой высоты не должно их убивать, — сколько нежелание нелепо выглядеть в момент жесткого приземления и сразу после него. Как бы там ни было, а во дворах еще полно народу, и картина рухнувшего непонятно откуда человека в плаще может вызвать нежелательные пересуды, тем более если этот человек преспокойно поднимется и зашагает по своим делам.
К тому же, был риск просто-напросто свернуть шею. Умереть, не умру, зато все старания пойдут прахом.
Я потянул крышку люка — она легко поддалась. Не пришлось ломать никаких замков. Пешком спустился до первого этажа и быстро вышел на улицу. Стараясь не вертеть головой, я юркнул за угол дома, перепрыгнул невысокий заборчик и скрылся за насаждениями кустарника в прилегающем школьном дворе. Я держался в тени от луны и уличных фонарей, обходил шумные перекрестки и вывески, пока не добрался до метро. Под землей я почувствовал себя несколько увереннее, спокойно дождался поезда и вскоре уже мчался темными туннелями из одной части города в другую.
Ровно в двенадцать часов ночи я стоял перед фасадом клуба «Носферату» и разглядывал громадную мышь, обхватившую здание черными перепончатыми крыльями. Мышь подозрительно напоминала тех самых desmodus rotundus, о которых я смотрел телепередачу. И неужто нормальный человек способен взять на себя такой риск и войти в этот клуб, спросил я себя. Будь я сам не так глуп и беспечен, спал бы сейчас дома, ничуть не заботясь проблемой существования вампиров.
Приглушенный кашель заставил меня обернуться. Я увидел Макса, немного бледноватого, но достаточно бодрого. Мы поздоровались, обменялись несколькими формальными репликами и двинулись ко входу. Наверное, мне показалось, но и кассирша, продававшая билеты, и охранники у дверей как-то странной смотрели на меня, будто были знакомы со мной. Я секунду размышлял над этим, а потом плюнул: вероятно, весь персонал этого до дрожи в зубах уютного местечка сплошь вампиры и оборотни. Они всего-навсего признали во мне своего собрата, и все дела.
На танцполе было полно народу, и все конвульсивно дергались в такт музыке. Мы обошли танцоров, попутно оттолкнув несколько пьяных подростков, и уселись в том же самом баре. Бармен спросил, что нам угодно, и я, подумав, заказал два апельсиновых сока. Если уж сигареты действовали на меня весьма удручающе, то алкоголь мог вообще оказаться ядом. Тем более что в интернете так и писалось: вампиры не переносят резких запахов (к каковым, без сомнения, относится и сигаретный дым) и не употребляют спиртного. Разве что изысканное красное вино, которое я не терплю.
— Видишь ее? — Макс нервничал, и я прекрасно понимал его. Забравшись в осиное гнездо, невозможно чувствовать себя нормально.
— Пока нет. — Я старался выглядеть как можно непринужденней, чтобы, с одной стороны, не давать другу лишних поводов для волнения, а с другой — не вызывать подозрения у посетителей и работников клуба.
Музыка менялась в режиме нон-стоп. Никаких эм-си, никаких орущих на сцене ди-джеев. Лишь обилие светоэффектов, бьющиеся в экстазе девушки за освещенными, но непрозрачными ширмами и отрывающаяся на полную катушку публика. Интересно, а сколько среди них нечисти? Я боялся подумать, что все вокруг были вампирами, да в такое не сильно уж и верилось. Но какой все-таки процент присутствующих в клубе — кровососы? Надо спросить о популяции упырей у Светы, а пока заниматься тем, ради чего пришел.
Обычному человеку в полумраке клуба невозможно разглядеть ничего далее собственной вытянутой руки, зато я мог спокойно рассматривать лица посетителей, находящихся в любой доступной для обозрения точке «Носферату». Сначала я не замечал ничего необычного, но спустя несколько минут обнаружил у некоторых выпирающие верхние клыки, когда они улыбались. Прогнав жуть и внезапно охватившую меня дрожь, я усмехнулся: в конце концов, отличаюсь я от них лишь самую малость — они знают, что стали вампирами и ничуть не волнуются по этому поводу, а я вампир, но не хочу им быть. Той девушки, ради которой мы пришли в клуб, я не видел, как ни старался вглядываться в полумрак.
Наверное, прошло часа четыре прежде чем Макс, устало положив руку мне на плечо, сказал:
— Похоже, сегодня мы ничего не найдем, старина.
Я согласился, хотя продолжал надеяться на удачу. Охватившее меня раздражение от дискотеки, однако, заставило меня подняться с места.
— Давай убираться отсюда к черту, — сказал я другу, нагнувшись к его уху. Меня слегка смутило то, как Макс, увидев приближение моего лица, попытался отстраниться.
— Мы можем прийти завтра, — предложил он, взяв себя в руки.
Я кивнул. Конечно, я приду и завтра, и послезавтра, пока не найду инициировавшую меня кровососку.
Не обращая более внимания на присутствующих, мы вышли в ночную прохладу и распрощались. Ночи становились по-настоящему осенними, промозглыми и ветреными, отчего мне стало грустно.
Не испытывая холода или озноба, я все же поднял воротник, получше закутался в плащ и пошел к станции метро.
Каждую ночь в течение целой недели я бывал в клубе «Носферату» и пытался отыскать нужную особу, но старания мои не вознаграждались. Макс старался бывать со мной, но после долгих уговоров я все же смог склонить его к мысли, что человеку ночь дана для сна, а не шатания по дискотекам, не то что вампиру. Макс сдался отчасти потому, что вынужден был каждый день ходить на работу, о которой я уже и забыть успел.
Светлана заходила ко мне лишь единожды. Я вежливо пригласил ее на кухню, угостил ужином (интересно, часто ли она ест при своей-то работе?) и шутливо поинтересовался, чем обязан столь неожиданному визиту. Охотница вместо ответа выудила откуда-то литровую стеклянную бутылку, в содержимом которой я не сомневался.
— Зачем это? — спросил я, не сводя глаз с бутылки, хотя и знал, что скажет девушка.
— Если вдруг почувствуешь непреодолимое желание выпить крови — этот подарок окажется в самый раз.