Познавший Кровь
Шрифт:
— Она человеческая? — опять спросил я и слегка повел плечами.
— Человеческая. Иногда нам удается достать ее в больницах.
Я принял емкость, зачем-то потряс и отправил в холодильник. Странно, но желания отпить из бутылки у меня совершенно не было.
— Все-таки, не понятен мне смысл ваших действий, охотники, — поделился я своими сомнениями. — Столько суеты ради обреченного вампира…
— Я же говорила, что у тебя есть шанс вновь стать нормальным.
— Один из тысячи!
— Тем не менее это шанс. И я искренне хотела бы,
— Ну спасибо, — буркнул я. — Интересно, а где были вы, охотники, когда меня старательно превращали в вампира?
Светлана не смутилась, но щеки ее слегка порозовели, что выдавало скорее внезапную и легкую вспышку гнева.
— Мы не можем контролировать каждый шаг каждого вампира в этом мире, — ответила она тихо. — У нас попросту не хватает для этого людей.
— Вот-вот, — продолжал я напирать. — И сейчас, вместо того, чтобы таскать мне кровь и пялиться в мои окна с улицы (или откуда ты там наблюдаешь?), пошла бы и разыскала ту вурдалакскую харю!
— Тебе станет легче, если она умрет?
Я на миг задумался, а потом честно ответил:
— Не станет. Но она должна ответить за свой поступок!
— Когда-нибудь обязательно ответит, — заверила охотница. — Если тебе интересно, то поисками укусившей тебя вампирши уже занимаются.
Я налил себе новую порцию чая. От кофе в последнее время мутило.
— Скажи мне, Света, ведете ли вы войну с вампирами, или ограничиваетесь лишь наблюдением за вновь обращенными?
Она глубоко вздохнула, не по-женски провела ладонями по лицу и ответила:
— Война ведется, но гораздо более глубокая, чем противостояние вампиров и Ордена Света. Никто толком не знает, когда началось соперничество между Светом и Тьмой, но оно идет уже много тысячелетий. Люди бьют демонов, демоны бьют людей, победы остаются то за одними, то за другими. Организации, подобные Ордену Света — узкоспециализированные. Мы выполняем лишь свои строго определенные функции, чтобы не мешать остальным.
— Для уничтожения вампиров есть специальные отряды?
— Специальные организации. Своего рода аналоги государственных спецслужб, которые отправляют против нечисти как отряды, так и отдельных умельцев. В плане уничтожения вампиров они, несомненно, большие специалисты, чем члены Ордена Света.
— Почему же тогда вы — охотники? Я бы назвал вас наблюдателями.
— Это обобщенное название. Как-никак, в моем арсенале есть средства уничтожения вампиров.
Я вспомнил о вопросе, который хотел задать Светлане.
— Скажи, а сколько вообще вампиров на Земле?
— Точных данных нет. Скорее всего, их количество лежит где-то между одним и двумя миллионами.
— Два миллиона! — Я был изумлен. — Это же целая армия Тьмы!
— Лишь один из ее легионов.
Я попытался подсчитать, сколько же тогда вампиров приходится на одного человека. Вернее, сколько людей приходится на одного вампира. Светлана, видимо, угадала мое желание и сказала:
— Два миллиона — это много, если увидишь всех сразу. На самом деле, примерно на три тысячи людей приходится лишь один вампир.
Я всплеснул руками:
— Ничего себе «лишь»! Если твои слова верны, то в нашем городе вампиров больше двух тысяч!
— На самом деле меньше. Большинство вампиров стараются уйти от преследования охотников и прячутся в малонаселенных районах: в лесах, деревнях, горах. В крупных городах остаются лишь те, кто по-настоящему ведет войну с силами Света.
— Обратили бы всех людей в свою веру — и дело с концом, — попытался поставить я точку.
— Это невозможно по ряду причин, — отрезала Светлана. — Люди служат источником энергии и силы не только для демонов, но и для светлых сил. Именно незнание большинства людей о потустороннем мире позволяет контролировать эту энергию и использовать в своих интересах. Таково устройство этого мира, задуманное Богом, и ничто не сможет его изменить.
— Ты говоришь так, как будто вы — охотники — сами вампиры, только энергетические.
— Мы — нет. Мы простые люди, знающие непростые вещи, и не более.
— Что значит «мы — нет»? — Я абсолютно не понял, что девушка имела ввиду. — Есть люди непростые?
— Я говорю вообще не о людях, — огорошила меня Светлана. — Как я сказала ранее, война между Светом и Тьмой очень сложна и глубока. Она ведется на многих уровнях мироздания как между людьми, так между людьми и совершенно иными формами жизни, иными сущностями. И сами эти сущности тоже борются друг с другом за право контроля над миром.
— Иначе, если я правильно тебя понял, есть плохие люди и хорошие люди, плохие демоны и хорошие демоны, и все они перемешались в грандиозной потасовке? — Я сказал ей «понял», хотя едва ли улавливал, о чем она толкует.
— «Хороших» демонов обычно называют астерами, но ты понял правильно.
Я шумно выпил остатки чая, автоматически протянулся к чайнику и вновь наполнил кружку. О том, что следовало бы добавить к кипятку хотя бы немного заварки, я как-то не подумал, потому что был занят анализом только что услышанного.
Это что же получается? Вампиры — лишь верхний слой пирога под названием «Тьма»? Один из ее легионов, как сказала Светлана? И все те полубредовые существа, описанные в фольклоре разных стран — объективная реальность?
Мозг мой внезапно прошил насквозь острый вопрос, на который я желал получить немедленный и однозначный ответ. И я спросил:
— Есть ли Бог?
Светлана не удивилась. Она, как мне показалось, специально выдержала театральную паузу, а потом медленно кивнула.
— Бог существует, как существует и Дьявол. Есть Небесное Царство, именуемое Актарсисом, и есть Преисподняя, называющаяся Яугоном. Все это существует самом деле.
Наверное, я прокусил губу, потому что почувствовал, как изо рта потекла тоненькая струйка крови. Впрочем, заметил я это лишь спустя минут пять — настолько я был поражен словам девушки.