Позолота вся сотрется 2
Шрифт:
– Николь, я вижу , что мы с тобой обе славно погуляли до утра!
– лукаво промурлыкала она и облизнулась ярко-красным языком.
– Моя ночная прогулка была прекрасной, а твоя?
– Ужасной!
– буркнула я ей в ответ.
– И вообще это была не прогулка, а позорное грехопадение.
– М-м-м, неужели ты начала поступать, как настоящая кошка? Подумать только какая ирония судьбы. От меня избавилась, а взамен кошачьи привычки приобрела, - Астис хрипло захихикала.
– Ну и, как он? Горячий парень?
Я с досадой оттолкнула
– Горячий! Горячей не бывает. Только вот что-то подсказывает мне, что я совершила самую большую ошибку в своей жизни. Знаешь мне совершенно не хочется находиться в этом доме, смотреть на ставшего вновь ходячим айсбергом Филиппа, смущаться перед ним и прятать глаза. Лучший выход из ситуации, это успеть сегодня на корабль. " Спящий Лев", скоро отправится с причала. Мы ведь с тобой успеем? Я все придумала. Спрячешься в моей каюте, доберемся до Соррель Холла, а там такое раздолье...
Большая кошка лениво вылизывала себе когтистую лапу, жмурила глаза, изредка поглядывая на меня.
– М-м, начнем с того, что ошибки - твоя стихия Николь. Ошибкой больше, ошибкой меньше, подумаешь! То, что ты называешь ошибками, на самом деле является твоей судьбой. Ты в который раз переписала ее. Просто не устаю тебе удивляться! Большинство людей спокойненько идет по своей дорожке, как поезд по расписанию, а ты подобна фейерверку. Бац, и повернула влево, а потом съехала вправо. Нет уж, уволь, но мне с тобой уже не по пути. Меня ждут другие дела. Ты забываешь, что я существо древнее, к тому же получившее полную свободу. Теперь я смогу жить в мифической стране Аст, - при этих словах кошка взмахнула крыльями, всколыхнув занавески и шелковое покрывало на кровати.
Я печально вздохнула.
– Так значит рассчитывать на тебя не стоит?
– Почему же, до причала я тебе помогу добраться, на корабль посажу, а там уж сама, сама девочка! Хотя на твоем месте, я бы не бежала. Деду не забудь записку оставить, и скажу тебе по секрету, что от прошедшей ночи тебе не убежать, - Астис коротко мурлыкнула и потерлась лобастой головой о мою ногу.
Я с трудом удерживала тяжелый саквояж, который так и норовил соскользнуть с гладкой шерсти Астис. Далеко внизу серебрился чешуей океан. Хлопанье могучих крыльев мешало сосредоточиться. Вот и мой корабль. Матросы уже поднимали трап.
– Астис, мы опоздали!
– с отчаянием закричала я.
Большая кошка молча спланировала на верхнюю палубу. Я соскочила с гладкой мускулистой спины, следом шлепнулся саквояж.
– Астис никогда не опаздывает, - подмигнула мне зеленым глазом кошка и развернулась, что бы взлететь.
– Постой!
– взмолилась я.
– Мы, что больше не увидимся?
Слезы застилали мне глаза, заставляя Астис дробиться на осколки, расплываться мокрым, черным пятном.
Кошка обернулась.
– Возможно еще увидимся. Ведь от тебя всего можно ожидать, вдруг ты опять совершишь ошибку и изменишь путь?
Астис взмахнула
Я стояла на палубе и смотрела ей вслед. Смотрела до тех пор, пока черное пятнышко не растаяло за горизонтом.
Глава двадцатая. Мужчины... Что с них взять?
Арчибальд Баффа.
Темно-коричневая, лакированная поверхность столика была заляпана липкими пятнами алкоголя. Замысловатые узоры сплетались в сумасшедшую картину, которой наверняка позавидовал бы художник авангардист.
Горлышко бутылки звякнуло о край бокала, из него выкатилась одинокая капля виски и грустно плюхнулась на дно. Я потряс бутылку, затем посмотрел ее на просвет. Пустая!
Размахнувшись, я бросил пузатую бутылку в стоящий неподалеку диван. Руки дрожали и не слушались меня, перед глазами плыл приятный дымчато-розовый туман. Конечно же я промахнулся. Бутылка увесистым снарядом угодила в зеркало. Огромное, старинное оно на мгновение замерло, словно от изумления, а затем с оглушающим звоном рассыпалось на сотни больших и маленьких осколков.
Дверь в комнату распахнулась. Патрисия в прозрачной ночной рубашке, сквозь которую просвечивало смуглое и гибкое тело, застыла на пороге. Черные кудри, что шелковистыми змейками обрамляли ее встревоженное лицо, блестели в полумраке. Влажные, красные губы пытались улыбнуться.
– Арчи, ну сколько можно пить?
– в ее тихом голосе сквозили укор, забота и так надоевшая мне любовь.
Теперь наши отношения мне казались фальшивыми. Водянисто-бледным и слабым, как чай из пакетика, заваренного в сотый раз. Куда подевалась недавняя, умопомрочительная страсть, животная ненасытность? Исчезли, испарились в ту самую минуту, как только кошка покинула тело моей неистовой любовницы.
Я усмехнулся. Хмель быстро покидала мою голову.
– Не называй меня, Арчи! Сколько раз тебе повторять, Патрисия!
– я с трудом вытягивал голос из своей пропитой глотки.
Девушка замерла. В ее черных глазах отразилась целая гамма чувств. Злость, досада, сомнение и любовь? Затем глаза хитро сощурились и наигранная нежность, как игривый котенок, шустро вскарабкалась на ее лицо.
– Хорошо, больше не буду. Понимаю, что тебя так называла Она. Тебе наверное неприятно вспоминать о женушке-неудачнице?
– мягко, как кошка поле сытного обеда промурлыкала Патрисия.
Я вскочил со стула. Вот какого черта, она все время старается изобразить из себя то, чего у ней уже нет? Исчез запах, исчезло притяжение. Но если к Николь, я испытывал искренние чувства: я ценил ее порядочность, ее тонкий юмор, ее нежность, то чувства к Патрисии оказались всего лишь животным инстинктом. Гон - беспощадный и слепой, вот чем оказались мои чувства. Конечно я немного лукавлю, вру самому себе. Расчет, надежда на рождение продолжателя рода Баффа, который возвеличит себя и меня заодно, тоже руководили мною.