Позволь тебя спасти
Шрифт:
Но истина в том, что мне хочется коснуться ее лица. Почувствовать ее кожу на ощупь, ведь я уверен, что она такая же нежная, как и на вид. Хочу запустить пальцы в ее волосы, похожие на тонкий шелк.
Мне хочется вновь увидеть радость в ее глазах, потому что, когда Клем улыбается, мне кажется, что мир становится чуточку лучше.
С ней я становлюсь немного лучше.
Но, пока я думаю, пока борюсь с собой, Клем для себя что-то решает. Она отпускает ремешок сумки, переводит взгляд на меня и неожиданно порывисто обнимает
Я слишком высок для нее – даже на каблуках Клем приходится подниматься на носочки.
— Я очень скучала по тебе, Люк, — на ухо шепчет мне Клем, и ее теплое дыхание щекочет мне шею. – И я всегда о тебе помнила.
Клем отстраняется, только чтобы посмотреть мне в глаза.
— Просто хотела, чтобы ты знал.
С этим Клем садится в машину и уезжает.
Я продолжаю стоять, чувствуя, как моим рукам чего-то ощутимо не хватает. Я слышу запах лимонов и мяты – так пахнет Клем.
Проходит несколько минут, или может часов, а может и целая вечность, прежде чем я сажусь в джип, но не трогаюсь с места.
Я кладу руки на руль и опускаю на них голову.
Достаточно ли двух лет, чтобы пережить утрату?
А трёх дней, чтобы влюбиться?
Глава пятая
— Аманда приезжает в воскресенье, — сообщает мне Тим, разминаясь с баскетбольным мячом.
Сейчас полдень пятницы и мы пришли в парк на городскую баскетбольную площадку, открытую для всех желающих. Сейчас здесь кроме нас двоих никого нет.
— Отлично. Давно мы с ней не виделись.
Тим передает мяч мне, и я посылаю его в корзину. Короткий точный бросок - отголосок старых школьных тренировок.
Аманда - старшая сестра Тима. Наша с ней разница в возрасте составляет один год – я старше. Мы всегда хорошо ладили, и по правде сказать, она была моим самым близким человеком из родни.
Вот уже семь лет Менди с мужем и двумя детьми живет в Чикаго, и видимся мы нечасто, хотя регулярно перезваниваемся. Менди была, наверное, единственным человеком, с кем я мог (и хотел) говорить после смерти Дженнифер.
Теперь, когда Тим сказал о ее приезде, я понял, как сильно соскучился по ней.
Возможно, я даже расскажу ей о Клем: о том, в каком беспорядке пребывают мои мысли с тех пор, как я встретил ее. Менди всегда была моим советчиком, человеком, к которому я мог прийти за советом, зная, что меня выслушают и поймут.
Но, пока что это кажется сомнительным. Не знаю, хватит ли у меня духу во всем сознаться даже перед Менди.
Вот уже четыре дня я не видел Клем, с того обеда в понедельник. Все это время я посвятил разбору вещей и бумаг, скопившихся за мамину жизнь. В городе я показывался редко, намеренно избегая Клем. Я решил, что мне необходимо дистанцироваться от нее. Когда она рядом, я не могу ясно мыслить и забываю о том, что действительно важно.
Клем сбивает меня с толку. С ней я начинаю забывать, что моя жена - женщина, которую я любил так сильно, что порой это причиняло боль – больше не со мной. У меня нет возможности видеть ее каждый день своей жизни: просыпаться вместе каждое утро и засыпать; я не могу прижать ее к себе и сказать, как же сильно я ее люблю.
Я не смог уберечь Дженни, и чувство вины впредь будет со мной до конца моих дней.
Я не хотел, чтобы рядом со мной кто-то еще пострадал.
— Как думаешь, она не слишком молода для жемчуга?
— Что?
Вопрос Тима ставит меня в тупик, потому что, задумавшись, я прослушал начало разговора.
— Люк, вернись на землю, — усмехается Тим и посылает мяч в корзину, но промазывает.
Я оставляю комментарий без внимания и терпеливо жду, когда он повторит вопрос.
— Клем не слишком молода, чтобы дарить ей жемчуг? То есть, мне всегда казалось, что его носят те, кто родился не позже, когда Никсон был президентом. – Тим нервно усмехается, но за его напускной веселостью я вижу, что тема для него важна.
Он по уши влюблен в Клем, только чувство это безответно.
Я вспоминаю, как сам несколько дней назад думал, что люблю ее. Позже, все тщательно проанализировав и не достигнув особого результата, я решил, что никак не могу быть влюблен в Клем. Я испытывал разные чувства к ней, но это не была любовь.
Но мне казалось, что я мог бы полюбить Клем.
Если бы моя жизнь не была разбита, а душа раздроблена на миллион кусочков, я мог бы любить ее.
Ее было просто любить.
— Почему ты собрался дарить ей жемчуг? – я намеренно не произношу имени Клем, боясь, что мой голос как-нибудь выдаст меня.
— Но ведь должен же я подарить ей какой-то подарок на день рождения, – Тим закатывает глаза, отчего кажется еще моложе своего двадцати одного года, в то время как я чувствую себя по-настоящему старым.
— И когда ее день рождения? – вертя в руках мяч, спрашиваю я, скрывая свой интерес за деланым безразличием.
— Тринадцатого, в следующую субботу. Будет что-то вроде сюрприз-вечеринки, но подозреваю, что Клем и так уже о ней знает, – Тим усмехается и неожиданно я тоже.
Не сомневаюсь, что Клем в курсе всего.
— Ты тоже должен прийти. Клем будет рада.
В этом утверждении я сильно сомневаюсь.
— О ’кей, так почему все-таки жемчуг? – спрашиваю я, дабы не давать определенного ответа.
Я не уверен, что мне стоит идти на вечеринку Клем, даже если она этого и хотела бы.
— Я хочу подарить ей что-то особенное, понимаешь? – Тим отводит взгляд и ерошит свои русые волосы, уже требующие стрижки. – Не просто какую-то ерунду, а что-то, на что она будет смотреть и думать обо мне.
Я подавляю вздох, когда голос Тима ломается на последнем предложении. Сейчас мне жаль, что Клем не испытывает к нему тех же чувств.