Позывной «Хоттабыч» 4
Шрифт:
[1] Иоганн Георг Эльзер — немецкий антифашист, террорист-одиночка, в 1939 совершивший неудачное покушение на Адольфа Гитлера, Германа Геринга и Йозефа Геббельса. Вскоре после покушения был заключён в концлагерь и пребывал в заключении на протяжении почти всей Второй мировой войны. Казнён в Дахау 9 апреля 1945 года, по распоряжению Гиммлера лично комендантом концлагеря «Дахау».
«Жаль, — подумалось мне, — что не повезло этому Эльзнеру. Скольких смертей
— А вот в этой камере, — указал барон на такую же массивную бронированную дверь по соседству, с количеством Рун едва ли не в два раза больше, чем на предыдущей, — содержится Мартин Нимёллер [2] — Пастор-Чудотворец, который одним лишь «Божьим Словом» развеивает прахом любой, даже самый сложный Некроконструкт! А его так называемая «Святая Молитва» одномоментно может уничтожить целый полк Зомби-солдат! Он являлся настоящей головной болью всех Некромансеров Вековечного Рейха, пока не попал сюда.
[2] Мартин Фридрих Густав Эмиль Нимёллер — немецкий протестантский богослов, пастор протестантской Евангелической церкви, один из самых известных в Германии противников нацизма, президент Всемирного совета церквей, лауреат Международной Ленинской премии «За укрепление мира между народами».
И такого «добра» в Целленбау с лихвой, — усмехнувшись, добавил барон. — Но если вам будет интересно — можете переговорить об этом с комендантом лагеря — Антоном Кайдлем. Вы с ним знакомы, думаю, он не откажет вам в этой «любезности».
— Если заинтересует — обязательно переговорим, Иоахим? — надменно процедил князь Головин. — Но все эти проявления Магии лежат за пределами моих интересов. Я — узкий Специалист! И скажу без ложной скромности, что достиг в области Менталистики выдающихся результатов! И если у вас есть, чем удивить меня в этом направлении…
— Ну, не знаю, даже, что и сказать… — немного задумался профессор. — А как вы относитесь к техно-магическим изобретениям в этой области?
— Хмм… — Командир с интересом взглянул на барона. — Вы знаете, Иоахим, а ведь я не чужд научно-техническому прогрессу, если он подвигает Магическую науку к новым открытиям. Постойте, неужели вы еще и изобретатель?
— Ну… — слегка «застеснялся» барон. — Если совсем немножко…
— Не скромничайте, Иоахим! — подбодрил профессора командир. — В чем же заключается ваше изобретение?
— Это усилитель Ментальной Силы, — ответил фон Эрлингер. — Некое подобие Артефакта расширяющего Ментальные способности Магов. Только в отличие от дорогих и редко встречающихся Волшебных Предметов, мой усилитель можно штамповать тысячами, превращая никчемных слабосилков в настоящих специалистов своего ремесла!
Глава 15
— Даже так? — Командир явно заинтересовался этим моментом. Ведь настоящих Магов-Менталистов днем с огнем не сыскать. Это — очень большая проблема для любого государства, ведь область применения таких Силовиков, кто бы, что не думал, чрезвычайно велика. И не только в военном деле, но еще и на «мирном фронте» — ну, а как еще вычислить лживого сотрудника, вора-несуна или записного тунеядца? А с хорошим спецом-Мозголомом — это дело пары минут, не больше! Вот только где столько хороших Мозголомов набрать? Это, понимаешь, товар редкий, штучный! Это только мне так несказанно «повезло», что вокруг одни Мозголомы и вращаются: командир, Капитонов с Мордовцевым, Робка, хоть и никчемный спец, но тоже по Ментальным делам. Теперь вот, еще и фон-барон приклеился, как банный лист! Чего им всем вокруг меня медом, что ль, намазано?
— Несомненно! — воодушевленно воскликнул барон, заполучив в благодарные слушатели высококлассного Мага-Менталиста. — Для вас же, князь, не является секретом явная нехватка таких специалистов не только в войсках, но и в быту? — Чуть не слово в слово озвучил мои мысли фриц.
Я даже испугался, что у меня Защита просела, а этот эсэсовский поц «от науки» меня услышал — тоже Мозголом, как-никак. Я принялся судорожно проверять целостность Ментальных «стен». Но к моему облегчению все оказалось в порядке! Как говорят у нас, у русских: у дураков и мысли сходятся. Хотя, в этом случае мне хотелось бы американскую пословицу использовать: великие умы думают одинаково, хоть я и не перевариваю этих пиндосов. Да и этот барончик на «великого ума» совсем не тянет… Однако, забегать вперед тоже не буду, хватает в нашем мире злобных и безумных гениев, может, и этот фон Эрлингер из той же серии.
Мы наконец-то вошли в большое мрачное помещение, где кроме прозекторского стола, на котором лежало накрытое простыней человеческое тело, и большого удобного кресла, больше ничего и не было. Никакой отделки, даже оштукатурить не удосужились — везде сплошной бетон. Свет, падавший с подвешенного под потолком мощного светильника, вырывал из темноты только прозекторский стол, остальное помещение тонуло во мраке. На обритую наголо голову неподвижного тела был напялен металлический обруч, привинченный «по живому» слегка окислившимися толстыми шурупами прямо сквозь кожу к черепу. От обруча отходили толстые жгуты изолированных медных проводов, исчезающие в каком-то гудящем приборе, задвинутом под стол.
— Прошу вас, господа! — Барон по-хозяйски первым прошел к столу, приглашая нас следовать его примеру. — Перед вами — самый ценный экземпляр местного тюремного комплекса, — с донельзя довольным видом, словно демонстрируя нам редкую диковинку, произнес фон Эрлингер.
Я подошел поближе и внимательно вгляделся в бледное лицо молодого еще мужчины, показавшееся мне смутно знакомым.
— Жаль только, что находясь в «Стазисе» он абсолютно бесполезен для Великого Рейха, — добавил штандартенфюрер с превеликим сожалением. — Однако, не могу не отметить и положительные подвижки в состоянии его Ментальной Защиты — нам удалось её немного… — продолжал вещать барон, но я его уже не слушал.
— Матерь божья! — не сдержавшись, воскликнул я. До меня, наконец-то дошло, чье тело лежало передо мной на холодном металле прозекторского стола. — Это же…
— Да-да! — Самодовольно ухмыльнулся штандартенфюрер, которого я перебил своим изумленным возгласом. — Я надеюсь, что вы узнали этого пленника?
Я бросил быстрый взгляд на командира, который тоже пребывал в неком ступоре, хотя и старался не подавать виду. Но после нашего давнего «ментального слияния» я, пусть и не всегда, но чувствовал отголоски обуревающих его чувств. Так вот сейчас командир был сильно взволнован, если не сказать больше. И-таки да, он, несомненно, тоже узнал этого бессловесного узника, только в отличие от меня сумел удержать «в узде» свои чувства.