Позывной «Скат»
Шрифт:
Получить приличную сумму денег и стать независимым от своей подруги – такая перспектива сильно вдохновила Алекса.
Клим отечески смотрел на врача, меланхолично прикидывая все шансы поднять сокровища. По самым оптимистичным прикидкам, поднять такое количество золота с глубины более пятидесяти метров за две недели было нереально.
– Восемь процентов мое последнее слово! – твердо сказал Смит, вставая из-за стола.
– Сегодня совершим пробное погружение на месте гибели галеона, а потом уже решим, как поступить! – сказал Малыш,
– Но у меня разряжены акваланги, в которых ныряли инструктора! – попробовал возразить Смит с виноватой улыбкой на лице.
– У меня есть свои аппараты для ныряния! – успокоил Смита Малыш.
– Если вы, господин Смит, не против, то можно выйти в море примерно через час? – спросил Клим, впервые за все время разговора открывший рот.
– Через два часа. Мне надо распаковать аппараты, проверить их, и только после этого можно отправляться на погружения! – жестко сказал Малыш.
– Через два часа машина отвезет вас к катеру! – пообещал Смит. – Предлагаю, пока ваш друг, простите, забыл его имя, будет собираться, посмотреть на моих ныряльщиков и определить их качество, – предложил Смит.
Клим, усевшись на заднее сиденье «Ниссана», спокойно ответил:
– Извините, хозяин, но Джефри Коллинз мне просто знакомый, которого я вижу второй раз в жизни. Мы случайно оказались на одном корабле, и они заняли нашу каюту, сев на Кубе. Нам, двум черным, предложили освободить каюту для белых путешественников и занять место в матросском кубрике, где у нас произошел небольшой инцидент с командой, – пояснил Клим, всматриваясь в окружающий дорогу пейзаж, проносящийся за окном.
– Результатом вашего, как вы говорите, небольшого инцидента стали три трупа. Возбуждено уголовное дело, и только мое личное знакомство с начальником полиции острова позволило замять ваше преступление, – многозначительно заметил Смит, поправляя свои цвета вороньего крыла волосы, собранные в аккуратный пучок на затылке.
– Большое спасибо, хозяин! Моя благодарность будет безгранична! Вы всегда можете на меня рассчитывать на суше и под водой! – вслух пообещал Клим, на всякий случай приложив для большей убедительности обе руки к сердцу, про себя добавив: «Благодарность будет безгранична, но в разумных пределах, которые я сам определю!»
Смит тем временем, вытащив радиотелефон старинного образца с выдвижной антенной, быстро в него говорил, приблизив микрофон к самому рту.
Послушав минуту, Смит обернулся и сообщил:
– Катер нас ждет на втором причале. В одном акваланге осталось атмосфер сто пятьдесят, так что разок нырнуть вы сможете.
– Что же это за акваланги, в которых остается по сто пятьдесят атмосфер и вы считаете, что воздуха в них недостаточно для нормального погружения? – сразу профессионально заинтересовался Клим.
– Я не специалист по подводным работам, но знаю, что Френсис и Ахилл сами собирали эту систему из списанного авиационного компрессора и очень им дорожили. Я даже слышал, что им предлагали за него триста тысяч долларов.
– Хороший компрессор примерно столько и стоит, особенно если он малогабаритный, – успокоил Смита Клим, прикидывая, что за акваланги были у инструкторов.
– Вот и наш катер! – обрадовал Смит, показывая на белый океанский катер, пришвартованный рядом с военным миноносцем под флагом Соединенных Штатов Америки. На палубе судна лениво водили шваброй два по пояс голых моряка, в которых Клим с одного взгляда признал «морских котиков».
«Сплендид» мирно стояла рядом с колумбийским сухогрузом, но вот их либерийского чуда нигде видно не было.
Правильно поняв интерес Клима, во все глаза осматривающего пирс, Смит ехидно заметил:
– Зря ищешь свой сухогруз. Он еще вчера ночью отчалил по своему маршруту. Судно отплыло в двадцать два ноль-ноль.
«Ты никакого начальника полиции не подмазывал – у тебя просто не было на это времени! В это время ты как раз метался со своими инструкторами, пристраивая их в госпиталь», – отметил про себя Клим, выходя из машины.
– У вас всегда в бухте так много военных кораблей? – спросил Клим, вслед за Смитом поднимаясь по трапу на катер.
– Не могу понять, в чем дело! Никогда такого не было. Заходил в порт один корабль, но чтобы атомная подводная лодка и эскадренный миноносец, такое событие случилось в первый раз за мою тридцатилетнюю жизнь на острове, – озабоченно сказал, обернувшись, Смит.
Едва Клим ступил на палубу, как два матроса сноровисто убрали трап, и, взревев мощным двигателем, катер рванул от пирса.
Не успел катер пройти милю к выходу из бухты, как с правой стороны бухты выскочил матрос с сигнальными флажками и с завидной скоростью замахал ими.
Катер сразу сбросил скорость, и Смит бросился к рулевому.
Через пять минут Смит снова вышел на палубу и тяжело вздохнул, демонстрируя крайнее огорчение. Встав рядом с Климом, облокотился на высокий фальшборт и, меланхолично глядя на берег, пояснил:
– Военные начали свои игры. Они поставили поперек бухты боновые заграждения, и пока начальник порта не даст «добро» на выход из бухты, мы вынуждены будем стоять, ожидая разрешения.
– Такова наша жизнь! – философски заметил Клим, наблюдая, как от подводной лодки отчаливает надувной «Зодиак» и стремглав несется к их катеру.
– Сойдите в каюту, Дик! – попросил Смит, с легким беспокойством наблюдая за «Зодиаком», в котором сидело шесть английских моряков.
Клим безропотно спустился в крохотную каюту по узкому трапу, отметив про себя начищенные комингсы и тщательно промытый трап.
В каюте на рундуке лежала белая морская роба, в которую Клим быстро переоделся. Аккуратно сложив свою одежду в рундук, схватил швабру и стал драить палубу, вспомнив свои морские навыки.
Мягко стукнувшись о борт катера, причалил «Зодиак», и сразу же по палубе затопали тяжелые матросские башмаки.