Позывной «Солдат». Инструкция по выживанию в аду
Шрифт:
– Нее, повезло, сначала учился, а потом отмазался, прикупил билет.
– Белый?
– Нет нормальный, красный, говорю же повезло.
– Чуешь, Василько? Не хотят они родину защищать! – засмеялся Олег.
Василь улыбнулся и обреченно махнул рукой на Ивана. Иван развел руками.
– Нет, ну в принципе я могу, но, если честно, не мое это.
– А, что твое? Водка да бабы?
– Нет, вот машину починить, конфетку из нее сделать, вот это мое.
– Автослесарь, что ли? – спросил Василь.
– У меня СТО свое. Не бог весть какое, но все-таки.
– Иди ты? – удивился Олег.
– Честно, вон мог бы вам и кузов сделать пошарпанный весь, и пороги сгнили, бампер передний слепленый неизвестно чем, рукожопый какой-то делал.
– Шо? Реально можешь?
– Конечно, договоримся, мужики!
– Ладно, ловим на слове, садись поехали. Только вот шо Иван, ты бы поменьше болтал по дороге с прохожими, а то у тебя говорок-то не тот. Горя не оберемся. Вообще ни с кем, а то люди тут все разные.
Иван кивнул и сел на заднее сидение. Машина тронулась и быстро набрала скорость. Вскоре они без проблем миновали блокпост и въехали в населенный пункт. Василь предложил перекусить, но Иван отказался и предложил ехать прямо на место. Весь маршрут они проделали без всяких приключений. Спустя час миновав еще один блокпост, они въехали в поселок Ивана. Свернув с главной улицы, они оказались возле ворот с приставленными погребальными венками. Люди стояли у ворот и ждали выноса тела. Остановив машину Василь повернулся к Ивану.
– Тут, что ли? Прими соболезнования.
– Спасибо, парни на добром слове, – Иван хмуро смотрел на венки.
Иван вышел из машины. Олег и Василь внимательно смотрели на него. Одна из женщин неожиданно вскрикнула и бросилась обнимать Ивана.
– Ванечка! Приехал! Да, как же ты смог?
– Я, я, тетка Мария, – Иван обнял женщину.
– Ну мы поедем, – Олег вышел из машины, – вот мой номер если шо, звони. Еще раз соболезную.
– Хорошо, – Иван кивнул головой, – спасибо огромное.
– А, это кто? – Мария недовольно смотрела на людей в форме.
– Тетя Мария, это мои друзья, добрые люди, – пытался успокоить ее Иван.
– Добрые? – Мария с сомнением покачала головой, – что ж за друзья у тебя Вань? Вон ты с кем дружбу водишь.
– Женщина, умерьте пыл! – Олег прикрикнул на нее, – и никому в форме больше такого не говорите! Не все такие добрые как мы.
– Пойдем, пойдем, – Иван уводил Марию в сторону, – пойдем покажешь маму. Давайте, мужики я позвоню.
Машина газанув уехала в сторону центральной улицы. Иван взял Марию под руку. Она повела его в дом. Остаток дня Иван провел возле гроба. Он молча сидел смотрел на мать и не произносил ни слова. В голове бежали его детские, а потом юношеские воспоминания. Они всей семьей на Азовском море, его школьный выпуск. Мать на кухне готовит борщ, а они с отцом приходят подышать этими волшебными запахами. Мать и отец провожают его в училище. Все в этом доме напоминает ему о той беззаботной жизни в его детстве и юности, в этом доме ничего не изменилось за двадцать три года. Кто-то сзади тронул его за плечо. Он вздрогнул и обернулся. Перед ними стояла Мария и звала его жестом руки. Он встал и прошел с ней в свою комнату. Зайдя в комнату, он сразу заметил свою фотографию в майорской форме с орденом Мужества. Он удивленно смотрел на нее.
– Откуда? – удивленно спросил Иван.
– Ты сынок, таких вопросов мне не задавай, ты лучше сам расскажи откуда ты и, что ты делаешь с душегубами этими. Не помнит тебя тут никто, кроме своих конечно, а вот увидеть фотографию могут.
– Душегубами? Почему?
–А, то ты не ведаешь, шо они творят тут, сколь людей побили без вины, да пограбили? Не знаешь?
– Слыхал.
– Слыхал? – удивленно спросила Мария и улыбнулась.
В комнату вошел ее муж дядя Игнат. Он обрадованно обнял Ивана. Мария указала на Ивана и покачала головой.
– Слыхал, говорит, про зверства местные! А мы вот слыхали, Вань, будто ты под Дебальцево дрался с ними, и под Широкино. Нет? А тут в цивильном, да еще и с этими. Как так?
– От кого слыхали-то? – помрачнел Иван.
– Так от мамки твоей, – кивнул головой Игнат, она нам все рассказала. И как ездила к тебе, и как встречались вы. Как предлагал ты ей уехать, а она отказалась.
– Я на пенсии уже, но этого знать никому не нужно.
– Ты малый, что? Опасаешься, что мы тебя сдадим, что ли? Так мы не о том вовсе.
– А о чем? – удивился Иван.
– Что за друзья с тобой? Вот о чем.
– Договорились вот, сопровождают теперь, ну а как бы я без них сюда попал бы, а? И так уж на самый верх пришлось выходить. А как же?
– Словят, тебя Ванечка! Словят, соколик ты наш! Зверюги эти лютые, – Мария заплакала и обняла Ивана.
– Уезжать тебе нужно, и срочно. Попрощался с матерью, значит все чин по чину. Вот и езжай, а мы уж и похороним, и помянем, – Игнат обнял Марию за плечи и оторвал от Ивана.
– Дядя Игнат? Да как же я уеду? Дайте маму по-людски похоронить!
– Убьют они тебя, – запричитала Мария.
– Да цыц, ты! – прикрикнул Игнат, – дурная баба! Сплюнь три раза! После похорон сразу уезжай, вот тебе весь мой сказ. Не место тебе здесь.
– Уеду, честное слово.
Похороны прошли обыденным траурным порядком. Уже на могиле Иван оглянувшись заметил, что собралось достаточное количество людей. Его сопровождающие стояли в сторонке рядом с своей машиной и наблюдали за похоронной процессией. Иван молча кивнул им головой, Олег махнул ему рукой и кивнул в ответ. Он плохо соображал и когда опустили гроб он не сразу понял почему все стоят и смотрят на него. Он оторопело оглянулся на Игната, тот указал ему на свежевыкопанную кучу земли. Иван догадался и взяв горсть земли бросил вниз. Все по очереди стали проходить мимо могилы и бросать горсти земли вниз. Все проходили к автобусу и машинам, а Иван так и стоял в одиночестве возле могилы и смотрел на деревянный крест.
– Мне так будет не хватать тебя, мамочка. Я остался совсем один. Сначала папа, теперь вот и ты.
Иван посмотрел на фотографию матери, и вдруг улыбнулся.
– Ты знаешь, мам, я тут женщину встретил. Неожиданно. Она очень хорошая, и мне кажется, что я ей немного понравился. Вот вернусь позову ее замуж. Как бы я хотел вместе с ней к тебе приехать и вас познакомить. Но теперь ничего не вернуть. Знаю, мам, знаю все, что ты скажешь. Нужно жить, продолжать жить, несмотря ни на что. Я все помню, вы с папой рождали меня для жизни.