Позывной "Венера"
Шрифт:
Чонг стал по стойке «смирно» перед старшим братом, в голосе его звучало восхищение:
— Я продолжу путь, по которому шел ты! Я буду достоин тебя!
Ко усадил брата рядом с собой и, слегка запинаясь, сказал:
— Никаким таким особым примером я служить тебе не могу. Учись у своих товарищей.
Он подарил на память Чонгу нож из белой стали, с зазубринами как у пилы, с рукояткой из слоновой кости.
— Я вырвал этот нож из рук одного американского офицера и прикончил врага его же оружием!
…Чонг, закончив свой рассказ о коротком
— Я бы хотел подарить его командиру Чан Нонгу. Я слышал, что он очень здорово управляется с ножом, гораздо лучше меня.
Чан Нонг обнял его за плечи:
— Нет! Храни его у себя и выполняй обещание, которое дал своему старшему брату. Я тоже буду у него учиться. Ну все! Пошли, ребята!
ГЛАВА ВТОРАЯ
Комната была большая, с высоким потолком, полом, выложенным керамическими плитками ярким, причудливым узором. Горели неоновые лампы, заливая комнату зеленоватым светом.
Посередине находился большой светло-коричневый полированный стол, на нем — маленький телефонный аппарат. С обеих сторон стола друг против друга стояли два больших мягких кресла, обитых кожей цвета спелой сливы.
По комнате из угла в угол ходил генерал-лейтенант Хоанг Хыу Зань. Заложив одну руку за спину, а другой держа сигарету, которую он то и дело подносил ко рту, генерал крупными и твердыми шагами словно отмеривал расстояние. Когда он тяжело поворачивался, под каблуками его башмаков пол скрипел.
Швырнув окурок прямо в угол, генерал выругался:
— …Эти таиландцы трусливы, точно кролики, драться не умеют, а туда же — нас решили учить!
Ханг Хыу Зань был охвачен гневом. Его крупное, заплывшее жиром красное лицо стало багровым, цвета петушиного гребня. Тонкие, аккуратно подстриженные усики, прилепившиеся к верхней губе, и широко расставленные, постоянно бегающие глазки с набухшими под ними мешками придавали его лицу странное выражение — в нем сочеталось одновременно и тупость, и коварство. Фуражка из белой фланели с высокой тульей небрежно сидела на густой копне волос.
Раздался робкий стук в дверь. Не поворачиваясь, генерал бросил:
— Войдите!
Секретарша в военной форме, аккуратно причесанная по последней моде, стала в проеме дверей, вежливо поклонилась:
— Господин генерал-лейтенант! Пришел господин полковник, начальник штаба!
Генерал бросил взгляд на высокую грудь секретарши. Морщины на его лбу постепенно разгладились, голос стал мягче.
— Пригласите его, Мадлен!
Дверь, обшитая кожей, закрылась. Генерал отошел к столу и, опустившись в кресло, постарался придать своей позе величественность. Ждать долго не пришлось. До Ван Суан, начальник штаба, постучался тут же и, тяжело ступая, вошел в комнату.
В противоположность генералу, отличавшемуся высоким ростом, начальник штаба был коротышкой. Внушительный живот его был опоясан
— Здравия желаю, господин генерал-лейтенант! — отчеканил он.
— Что это, полковник, за план вы придумали? Не успела 50-я бригада и носа высунуть, как сразу двести человек убитыми потеряла? — не поднимаясь, проревел генерал.
До Ван Суан положил на стол свой кожаный портфель, снял фуражку, вытер платком, распространявшим сильный запах одеколона, залысины, блестевшие в неоновом свете, и медленно произнес:
— Господин генерал-лейтенант, тут не моя вина!
— Кто придумал план?
— Я! — спокойно и отрешенно ответил начальник штаба.
— Так чья же вина?! Как предусмотрено вашим планом взаимодействие, если авиация и артиллерия действовали разобщенно, а эти паразиты из 50-й бригады умудрились дать деру, даже не вступив в бой?
— В плане, разработанном штабом, все предусмотрено именно так, как надо. Но возникли разногласия между американцами и таиландцами…
— Не понимаю!
— Для нанесения бомбовых ударов с воздуха по району Банне и высотам 511, 525 и 426 планировалась осуществить сорок вылетов истребителей-бомбардировщиков, затем произвести артиллерийский налет силами трех дивизионов таиландской артиллерии, вслед за которым должны были пойти в наступление батальоны полковника Лы. Три дня подряд в этом районе вели тщательную разведку наши самолеты. Полученные аэрофотоснимки не дают оснований для беспокойства.
Генерал вынул сигарету, молча придвинул позолоченный портсигар начальнику штаба, чиркнул зажигалкой и уселся поудобнее, уперев одну руку в бок, а другой облокотившись на стол, как бы поддерживая свое тучное тело.
— Америанские советники детально разработали план действий авиации. После бомбового удара, который нанесли американские и наши самолеты, не было похоже, что противник готов к обороне. Но когда открыла огонь таиландская артиллерия, ей неожиданно ответила тяжелая артиллерия вьетконговцев, причем удары ее были точными. Пять 155-мм пушек было сразу же выведено из строя. Поэтому-то с нашей стороны артиллерийский налет оказался не таким сильным, как предполагалось.
— Где расположены позиции тяжелой артиллерии вьетконговцев?
Этот вопрос, казалось, привел До Ван Суана в некоторое замешательство. Он подошел к стене, дернул за шнур, сдвигая в сторону кроваво-красный занавес и открывая большую карту, густо испещренную различными значками.
— Господин генерал-лейтенант! Самолету-разведчику не удалось точно установить, где находятся позиции артиллерии противника. Однако весьма возможно, что они вот в этом квадрате.
— Ну и что же было потом?
— Два из трех таиландских дивизионов прекратили огонь. Тогда в воздух были подняты десять вертолетов с десантом, который намечалось высадить за высотами 511, 525 и 426. Вот тут-то неожиданно и открыла огонь зенитная артиллерия вьетконговцев. Четыре вертолета были сбиты, а остальные повернули назад.