Прагматическая санкция
Шрифт:
Батов. А ведь Аршак помнит свою племянницу. Помнит Серафиму!
Филонов. Ну?
Батов. Вот тебе и ну! Стало быть она мне не приснилась, и я ее не выдумал.
Филонов. Мало ли ты кого не выдумал! Старик, поверь, ты просто у себя на невидимом фронте перетрудился и про любовницу выложил Лине. Нервы, они, понимаешь... А потом начал ей сюжет гнать, эту, как ее - легенду... Поедем лучше завтра... а то и сегодня к Тольке, пузырей возьмем, а жен дома оставим...
Батов. Жен?
Филонов. Ну да! Я Вальку к твоей подошлю, пусть они с Линой покалякают.
Батов сильно трет виски. Выходит Анна Павловна с авоськой.
Анна Павловна. Что-то случилось, Александр?
Батов. Ничего, Анна Павловна, вот, покурить вышли. Вы только не удивляйтесь, Анна Павловна, я у вас спросить хочу... Вы... как давно знаете... э-э... Евангелику?
Анна Павловна. В каком смысле - давно? Если ты имеешь ввиду мое мнение о ее характере... Батов. Извините, я имею ввиду буквально!
Анна Павловна. Что ж, если ты забыл, то я напомню. В наш дом вы въехали три года назад... Значит - три года.
Батов страдальчески морщится, достает трясущимися руками сигарету и пытается раскурить.
Батов. Я у вас вчера сигареты не брал? То есть папиросы? Дождь сильный был, помните?...
Анна Павловна. Какие пустяки, Саша! Я же тебе вчера сказала, что у меня их много! Дались тебе эти папиросы!
Филонов. Послушайте, дождя все-таки вчера не было.
Анна Павловна. Как же не было! У меня даже немного на пол натекло, я фрамугу неплотно закрыла.
Серж ошарашенно смотрит на Батова.
Филонов. Вот так номер!
Анна Павловна. Ну, мне пора в магазин.
Створки кабины распахиваются, Анна Павловна уезжает.
Филонов. Ничего не понимаю!
Батов. Это утешает. Бредим, значит, вместе! На миру и белая горячка красна! Ты смотри, что получается - дождь вчерашний она помнит, Серафиму не знает, а с Евангелиной три года знакома... черт!
Серж тоскливо озирается.
Филонов. Знаешь, старик, давай-ка вернемся, что-то здесь неуютно.
Батов. Нет, постой, а как же дождь? Ты говоришь - дождя не было?
Серж истово кивает головой.
Батов. Бутылку мне привозил?
Филонов. Привозил.
Батов. Привез и жаловался, что промок, как собака.
Филонов. Ты, старик, оборзел! С чего мне мокнуть?
Батов тяжело смотрит на Сержа.
Батов. Какого же черта плакался Евангелине, что промок? Добавить маразму захотелось?
Филонов. Кто плакался - я?
Батов. Ты!
Филонов. Вот... вот не сойти мне с этого места!..
Обиженно машет рукой, отворачивается.
Батов. Извини, раз не было дождя, значит не было. Три часа назад был, а сейчас нет. Анна дождь помнит, а ты уже не помнишь... окрошка какая-то, нет никакой зацепки! Аршак помнит Серафиму, ты почему-то не знаешь Аршака, Евангелина знакома с тобой, а ты не помнишь в упор Серафиму... дождь... Дзенис... пистолет... мопс... Доминик. Нет тут никакой системы, просто волнами, кругами расходится во все стороны черный бред, и все мы живем в тихом бреду... Одно хорошо, незваных гостей больше нет...
Филонов. Ох, надоело мне все это!
Батов. Пошли в комнату. Пошли, пошли...
Уходят.
Картина вторая
Квартира Батовых. Окно распахнуто. Глубокий вечер. Напротив многоэтажный дом, в темных окнах которого отблескивают фольгированные занавески. Рядом - жилые корпуса. Окна в них освещены, мерцают телевизоры. Змрян развалясь сидит на диване. Евангелина переоделась, она сидит за столом и срезает кожуру с яблока. Серж на подоконнике пускает дым в окно.
Змрян. ...а она ему с балкона: "Отползай, отползай..." Евангелина смеется.
А вот еще! В магазин заходит японец...
Серж слезает с подоконника.
Филонов. Вам не надоело еще рассказывать это старье? Вы как хотите, а я иду домой. Мы уже пять часов чешем языки. Сашка уже дозрел, и я дохожу! Разбирайтесь в своих отношениях сами, а я пошел.
Слышен гулкий шум воды. Появляется Батсв, смотрит на раздраженного Сержа, на Змряна и подходит к Евангелине.
Батов. Там... э-э засорилось... надо вызвать.
Евангелина. Завтра и вызовем. Серж уходит.
Филонов. У меня, между прочим, жена есть и... и... дитя малое. Если я не успею молока купить, она меня в любом пространстве найдет и наизнанку вывернет. А вы тут как-нибудь сами... сами. Может ваша семейка просто решила разыграть бедного инженера.
Змрян. Вы просто устали, вот что я вам скажу. Я тоже устал. Мы столько тут говорили... хотя, не все было чепухой. Я не знал, что Саша когда-то ревновал Симу к вам, Сергей. А то, что вы отрицаете знакомство с моей племянницей, человека мнительного могло бы насторожить, а человека пошлого натолкнуть на пошлые же мысли. Не делайте больших глаз, я перебираю варианты. Вы даже меня сбили с толку. Я сейчас немного подумаю, и все встанет на свои места.
Евангелина. Все это очень мило, но, вы извините, у меня голова уже раскалывается от ваших пространств и вариантов. Саша просто устал и переутомился. Я сначала испугалась, думала, у него долгая поездка будет, поэтому он меня и готовит... но в таком случае он не стал бы вам рассказывать...
Батов. Какая еще поездка?
Евангелина. Ну, ну не надо! Свете тоже говорили на год, на полтора, а когда она засуетилась, намекнули, чтоб не ждала. Вот она с сыном сейчас и сидит, одна.
Батов. Какая Света?
Евангелина. Опять! Да что это с тобой сегодня, в самом деле?
Змрян встает с дивана.
Змрян. Вы тут меня все сбивали своими глупостями, и я все с главного сбивался. Но не только я! Вы обратили внимание, молодые люди, что все ваши разговорчики идут обо всем кроме определенных лиц и определенных тем. Все это конечно очень странно, но не подозрительно. Это может быть совпадением, а может и умыслом. С вашего позволения я задам каждому несколько вопросов. Попрошу отвечать быстро и не задумываясь. Возражения есть? Возражений нет. Начнем с Саши. Скажи мне быстро и не задумываясь, сколько этажей в вашем доме?