Прагрессоры Атлантики
Шрифт:
– Может, как-нибудь по хорошему?
– в который раз засомневался Костик, которому не нравилась сама идея воровства невесты.
– Костя, но вот представь. Перед нами опускается космический корабль. Из него выходит типа человек, протягивает руку, а на ней лежит что-то блестящее. И показывает на одну из наших девушек - типа 'хочу'. И что ты будешь делать?
– Это все понятно, но нам с ней жить.
– Тебе, - поправил я друга.
– Тебе с ней жить. Нам - рядом с ней. Мы за братиков.
Понятно, что судьбу ломаем девушке. Но тут уж сам решай. Твоя идея, идея хорошая, перспективная.
– А что сам?
– Мне и мастурбация пока сгодится. В Европе тоже девушки найдутся.
– Врешь, ты боишься, - усмехнулся Костя.
– Есть и такое, - честно кивнул ему.
– Вообще не догоняю. Жена, дети начнутся.
– И что? Будет ждать, верить.
– Совет да любовь, - я пока в свободном плавании.
– В эту вашу 'любофф' я не очень верю. Мне 'Детектива' нужна, а не эта ваша, 'Любофф'.
Эта тема непростая оказалась. Сначала мы разобрались с тем, что пару индеанок на свой страх, риск и наглость можно 'осчастливить' - жизнь в нашей компании будет всяко лучше, чем в племени. Для нас лучше, для нас полезней. Потом встал вопрос сифилиса. С этим американским сифилисом, действительно, страшно связываться. Зато намек от истории послужит хорошим уроком: не надо всяким разным в Америки плавать. Всех 'колумбов и васкогамов' топить надо немилосердно. А самим карантинами озаботиться - сифилис не пройдет! Ринат усмехнулся и заметил: 'Диагностика не мой конек, но не беспокойтесь. Кандидаток тщательно осмотрим. Симпатичная физиономия это важно, красота это полезный инструмент для жизненного успеха. Это только в сказках мужчина может быть чуть симпатичней обезьяны, глупости все это, красивый человек всегда имеет преимущество. Поэтому Зубриков будет главшпионом, он невзрачный. Я мужчина в самом расцвете красоты, вы знаете. Витя и Костик красавы, парни видные. С таким генофондом не пропадем'.
– у меня нос картошкой, но девушки не жаловались, - обиделся на его слова.
– А чего не исправил?
– Я что, девчонка, переживать из-за внешнего вида? У них это остро, а мне параллельно, я симпатичный, классный, вы же знаете, - усмехнулся над предложением.
– Ты пронырливый, голосистый и ленивый, - улыбнулся Костя.
– Тип безалаберного сыночка. Материнские чувства пробуждал.
Вопрос с невестами разбирали долго, предельно собравшись с мыслями. Много там тонкостей открылось. Долго мы соображали, но выгода заполучить носительниц языка пересилила. Карибы полезный регион, придется его устаканивать. И северный материк важен. Хорошо, что у меня нашлась пара книжек про попаданцев, которые заинтересовались Америкой и навели в ней свой порядок.
Нашли мы для себя оправдания, оправдания нашему грабительству, гаденько собирались поступить. Но никак не выходило без обострений связаться с таино. Да не поймут нас просто, никто из нас не верил в добреньких, простеньких, добросердечных аборигенов с улыбками на лицах, с бататом на скатертях и самокрутками в руках: добро пожаловать, дорогие белые люди, извольте откушать и покурить на здоровье... бред это все. Разбегутся. Потом начнут из кустов ядовитыми стрелками плеваться. И никакие ракушки на промежности не спасут - сгинем не за понюшку табака.
Витя сразу дал полный карт-бланш на лодочку и бензин! Даже посоветовал на электромоторе доплыть, тогда вообще тихо подкрасться можно. Лодочка была надувная: тузик или динги, я не разобрался.
Тузик, это от английского 'ту' лодочка на двоих. Если под парусом, то лодочка называется динги, и она уже не лодочка, а шлюпка. Я не понял глубокого смысла этих разных слов. Тузик - собака, динги - собака-динго, разница важная, но не очень, ведь, оказалось, что и на тузик, и на динги можно присобачить мачточку и поднять маленький парус. Но нам это было без разницы, мы моторчик могли использовать! Лодочка была маленькая, самая маленькая из ряда Зодиаков. Зодиаки это вещь! На зодиаках спасатели рассекают. Французы лепят надувнушки уже около ста лет - мастера. Витя похвастал лодочкой, но не показывал ее. Она хранилась в аварийном отсеке, там три сумки было, три непотопляемых баула: лодка, плот, неприкосновенный запас. Витя уже на второй день нам все показал, пояснил. Каждый получил рюкзачок с неприкосновеннкой и пояс-непотопляшку. Но лодку мы пока даже не надували.
Дорвались, мне поручили давить насос - понятно, что самое важное кому попало не доверишь. Я жал на педальку, парни тихо переговаривались.
Мы нашли удобное место для диверсии. Там речка впадала в Мексиканский залив. До будущей Гаваны не доплывали километров полста, Витя сказал, что это будущие река и порт Мариэль, нам понравилось название, а то полно каких-то заковыристых в этой области 'гваделупа, квантананамеру, коста-рика', хотя место названое в честь Богатея Костика мы оставим, он и разбогатеет к тому времени, когда мы вернемся.
Отличные ребята проживали в этой самой деревушке Мариэль - штук сорок домов, народу тьма - тысячи три там было, так примерно мы подсчитали. Но это все психологические загрузки, на самом деле, три тысячи человек спокойно поместятся на половине баскетного поля. Не надо грузиться. Надо утречком, со стороны моря гудеть моторчиком - мы взяли электрический, чтобы экономить бензин до последнего. Кто его знает, в качестве чего он пригодится - настоящий, честный бензин, из которого можно столько поджигов наделать, что утопить непобедимую армаду будет плевым делом.
В семь утра начинало светать в апреле на Кубе, до берега было метров триста, Витя не парился, дрейфовал по течению, потом возвращался к месту встречи. Мы собрались на юте, и присели на дорожку.
– Запевай, Мурзилка!
– попросил Ринат.
Черти полосатые давно узнали мое школьное прозвище и все его производные, от Зубрикова до зубрилки рукой подать, но каким боком ко мне Мурзилка прилепился я не знаю, это происки особо извращенных особ. Но запевать я любил, каюсь, грешен, собрался с духом, врубил в голове мотив и завел:
'Я вижу любимых и друзей,и только они видят меня,
Ради них я иду на смерть. Остальное неважно!'
'Quod nihil momenti!' - подхватили ребята, буйная песня, мы по ходу дела вспомнили фильм с Бандеросом, где он арабом помогал викингам воевать с дикарями. Там классическое обращение воинов перед боем было, воззвание к предкам, богам и всякие такие самогипнозы и самовнушения. Мы прониклись, и ловко переписали текст Метлы на латинский, хотя он и в оригинале был предельно живой, нас просто язык не устраивал. Подсели мы уже на латину. Волшебный язык, в нем были все классные фишки европейцев: мягкость и кошачесть мурлыканья французов, немецкое гавканье - в полный рост!
– только знай, командуй.