Прах и безмолвие
Шрифт:
— Поработай над этим. А вообще-то ты можешь мне просто посоветовать не лезть не в свои дела.
— Знаешь, не думаю, что буду тебе это советовать. Почему мне нравится идея отдать роль Бога мистеру Дэлзиелу? Конечно, не потому, что это в каком бы то ни было смысле оскорбление церкви или делается в пику кому-то. Наоборот, я считаю, что он идеально подходит на эту роль! Ведь разве в сознании большинства людей Бог не представляет из себя именно здоровенного толстого полицейского, который повсюду наведет порядок?
— Да? Наверное, так. Но в Энди есть еще кое-что. Он, если захочет, может наделать много шума, но в то же время он может быть
— Вовсе нет, — возразила Дороти Хорнкасл, которая слушала очень сосредоточенно. — Ты говоришь, что мистер Дэлзиел вездесущ, всезнающ и бессмертен. Милая моя, да ведь это не ты выбрала его на роль Бога в постановке. Он и есть Бог!
Она говорила очень серьезно, и Чанг обнаружила, что уже второй раз за день не сумела распознать шутки в словах собеседника.
Тут же жена каноника улыбнулась, и вот уже обе женщины смеялись, если не дружно, то по крайней мере одновременно.
Глава 3
Филип Свайн приземлился в аэропорту Манчестера в семь тридцать утра в один из дней в начале мая — в ту пору, когда каждому йоркширцу хочется жить, даже если он в это время очутился в Ланкашире. Его поездка заняла три недели вместо планировавшейся одной, зато туда он летел туристическим классом, а возвратился первым, и на лице его не было следов усталости от долгого полета, когда он забирал свой багаж с движущейся ленты.
Свайн уверенной походкой миновал зеленый туннель, вышел из зала прилета и устремился к выходу, словно шахтерский пони к солнышку. Он услышал, как кто-то сзади догоняет его, и, почувствовав на своем плече тяжелую руку, остановился. Резко обернувшись, Свайн широко улыбнулся и воскликнул:
— Арни! Ну зачем ты ехал в такую даль? Я же мог взять такси.
— Это стоит кучу денег, — мрачно пробурчал Стринджер.
— Но у меня есть эта куча денег, Арни.
— Все улажено, да?
— Я же тебе сказал об этом, когда звонил. Это заняло больше времени, чем я предполагал, но, когда до них дошло, что мне нужны наличные, а не акции и право голоса в совете директоров компании Делгадо, мы быстро договорились.
— Ага. Не сомневаюсь, что адвокаты у этих янки такие же пройдохи, как наши. Теккерей звонил уточнить, когда ты приезжаешь. Сказал, заедет повидаться. Эти знатоки законов чуют деньги, как крысы — сыр.
— Нам теперь нужен хороший юрист, — укоризненно проговорил Свайн. — Ну пошли же, Арни. Где машина? Жду не дождусь, когда снова буду на «Москоу-Фарм». Господи, как же мне осточертели эти кондиционеры и «Мьюзак»! [21]
В машине они почти все время молчали, пока, миновав пригороды Манчестера, не выехали на шоссе, ведущее в Пеннинские горы. Тут Свайн опустил стекло, глубоко вдохнул, оглядывая тускло поблескивающие по обе стороны шоссе болота, и радостно произнес:
21
«Мьюзак» — название системы передачи музыки по трансляционной сети; используется в ресторанах и т. п.
— Хорошо!
— Чего
Свайн задумчиво посмотрел на своего партнера. В нем был этот сарказм, из-за которого Свайн иногда и правда верил в сплетни насчет их родства. Однако к нонконформизму Стринджера Свайны не имели никакого отношения.
— Что случилось, Арни? — спросил он. — Даже для такого пессимиста, как ты, у тебя слишком несчастный вид.
— Ничего не случилось. Если бы что-то было, неужели я бы тебе не сказал.
— Я знаю, что сказал бы. Но все-таки что-то…
Они въехали на самую высокую точку перевала. Позади остался Ланкашир. Впереди простирался Йоркшир. Утреннее солнце ярко светило в глаза. Стринджер опустил козырек на лобовое стекло, а Свайну, наоборот, было приятно ощущать тепло солнечных лучей на лице.
— Это все Ширли, — внезапно сказал Стринджер.
— Что, никак не успокоится из-за своего мужа?
— Да, сейчас вроде успокоилась, но до этого была сама не своя. Мы с ней сильно поругались. Я сказал ей, что ездил его искать, но того, кто не хочет, чтобы его нашли, никогда не отыщешь. Мы оба погорячились. С тех пор она вроде утихомирилась, но оказывается, она договорилась с этим жирным мерзавцем, чтобы он его искал. Он мне говорит, что просто, мол, пришел запрос из какой-то социальной службы. Господи, он же хитрит!
— В его хитрости я не сомневался. Но зачем ему это? — удивился Свайн. — Как Нерон в несчастный день раздает привилегии направо и налево. Может, просто решил покопаться в грязном белье, так что не переживай.
— Да я за Ширли переживаю.
— Я понимаю, Арни. Но ты же сам сказал, что она вроде стала поспокойнее.
— Поспокойнее? Да, только это больше, чем поспокойнее. Смирилась, что ли. А может, просто махнула рукой. Думаю, наверное, это потому, что она в такой неопределенности…
— Ну, Арни, я понимаю, ты расстроен, но ты же ничего не можешь с этим поделать. Абсолютно ничего. Нельзя же снова причинять Ширли боль. Или твоему милому внучонку. Не всех же Господь наделяет силой переносить страдания, как наделил тебя. Все в конце концов образуется само собой. Божественное провидение. Оно все уладит, ведь так?
Свайн говорил убежденно, не сводя глаз с профиля Стринджера, который, сидя за рулем, смотрел прямо перед собой.
— Да, — согласился Стринджер, — думаю, так и будет.
— Ну и хорошо. Тогда поехали домой, — сказал Филип Свайн.
Когда они спустились с гор и въехали в Йоркшир, Свайн еще больше оживился и повеселел, а Стринджер, наоборот, заметно помрачнел. Выйдя из машины во дворе «Москоу-Фарм», Стринджер выглядел так, будто это он всю ночь провел в дороге, а его пассажир был бодр, будто спокойно проспал в своей постели.
Именно так подумал Иден Теккерей, который дожидался их во дворе в своей машине, включив магнитофон.
— Ты отлично выглядишь, Филип, — сказал он, пожимая Свайну руку. — Как я полагаю, поездка прошла успешно в финансовом плане?
— О да, — отозвался Свайн, — думаю, что теперь даже ты должен будешь согласиться, что Свайн и Стринджер наконец твердо стоят на ногах. Но почему ты не вошел в дом? У Ширли ведь есть ключ.
Он бросил взгляд на окно офиса.
— Ширли, я хочу сказать, миссис Эпплярд предложила мне это, но я отказался. Не думаю, чтобы наши с тобой музыкальные вкусы совпадали.