Прах и тлен

Мэйберри Джонатан

Никс все еще не поняла.

— Его шея не сломана, не так ли? — спросил Бенни.

Том покачал головой.

— И в голове нет пули?

Снова покачал.

— Никакого осколка?

Никс поняла, о чем они говорят, и ее глаза расширились.

— Никто его не упокаивал, — тихо сказала она.

— Нет, — пробормотал Том.

— Так почему он не… вернулся?

Том медленно покачал головой. Он некоторые время думал, а потом позвал Лайлу осмотреть тело. Она подошла с бледным и молчаливым Чонгом, следовавшим за ней.

— Посмотри на этого человека, Лайла, — сказал Том. — Скажи мне, как он умер.

Он не стал объяснять. Лайла мгновение смотрела в глаза Тома, затем пожала плечами и встала на

колени у трупа. Бенни заметил, что она изучала его почти так же, шаг за шагом, как Том. Однако ее реакция отличалась. Она зашипела, достала нож и без колебаний вогнала его в основание черепа мертвеца.

— Ой! — крикнул Бенни, бросаясь назад от мелькнувшего лезвия.

— Ничего себе! — сказал незнакомый голос. Все развернулись, когда незнакомец вышел из-за деревьев прямо за Лайлой.

27

— Девчонка-то готова сразу вытащить нож.

Незнакомец словно появился из ниоткуда и стоял между задним бампером пикапа и звериной тропой, уходящей в тенистые леса. Он был высоким, широкоплечим, но очень худым, в грязном черном плаще и широкополой черной шляпе. Длинные белые волосы свисали, словно пряди паутины, из-под шляпы, а улыбка на лице дергала и изгибала его тонкие губы, извивающиеся, как червяки на горячей сковороде.

Лайла была так напугана, что, руководствуясь только рефлексом, схватила копье и махнула тупым концом в его сторону. Мужчине было, по крайней мере, шестьдесят, и он казался высушенным горячим солнцем и колючими зимами Сьерра-Невады, но двигался быстро, как стрела молнии. Он увернулся от копья и выбросил вперед свою левую руку так быстро, что Бенни даже не успел заметить, как он уже выхватил копье из ее руки и отбросил его в лес. Не останавливаясь, незнакомец толкнул Лайлу в плечо ладонью, и она врезалась в Никс и Чонга. Прежде чем Бенни успел схватиться за рукоять своего боккэна, Том встал с колен и уже держал катану в руке. Но затем мужчина сделал то, что Бенни считал совершенно невозможным. Прежде чем Том смог завершить замах, мужчина в черной шляпе шагнул к нему, блокировал локоть руки Тома с мечом и приставил острый край своего собственного ножа к его кадыку.

— Так, так, так, — сказал он тихо, все с той же улыбкой. — Разве мы не погорячились?

Том мгновенно развернулся, оттолкнул нож от горла, сделал пируэт, как танцор, и размахнулся мечом. Лезвие описало быстрый круг и остановилось в миллиметре от носа мужчины.

Он скосил глаза на кончик лезвия и комично рассмеялся. Медленно поднял свой нож и постучал по мечу. Лязг металла о металл остался звенеть в воздухе.

— Давайте посчитаем это ничьей и скажем, что игра прервалась, потому что пошел дождь, — предложил незнакомец. Не дожидаясь ответа Тома, мужчина прокрутил нож в руке, как волшебник, и убрал двадцатипятисантиметровое лезвие в ножны на ремне.

Том не опустил свой меч. Его глаза метнулись влево и вправо, чтобы осмотреть леса, а потом он спросил у Лайлы:

— Ты в порядке?

Она тихо прорычала что-то неразборчивое и поднялась на ноги, положив угрожающе кулак на кобуру пистолета. Никс помогла Чонгу встать, они казались испуганными и неуверенными. Бенни уже вытащил меч, и встал справа от Тома, чтобы приготовиться к атаке с фланга.

— Ладно, — сказал Том, все еще удерживая меч наготове, — кто ты?

— Может, ты опустишь катану, брат? — Беловолосый человек поднял руки и продолжал улыбаться. Но его леденисто-голубые глаза не улыбались. — Мы все здесь друзья.

Бенни заметил, что мужчина не только избегал вопроса Тома, но и знал, что такое катана. Интересно.

Том сказал:

— «Друг» — забавное слово для того, кто нападает на девочек-подростков.

Мужчина выглядел — или притворялся — шокированным.

— Насколько я помню, брат, она постаралась пересчитать мои зубы тупым концом своего

копья. Я слегка толкнул ее, чтобы увеличить расстояние или уменьшить вероятность того, что мне с этих пор придется ужинать без зубов. А потом ты и твой парень начали наставлять на меня мечи. Я достал нож, только чтобы все уладить. — Шокированное выражение постепенно исчезло с его лица, и на губах снова появилась дерганая улыбка. Он похлопал по своим ножнам. — И видите… я отступил.

Том не опустил свой меч. Ни на сантиметр.

— Я спросил твое имя, — тихо сказал он.

— В наши дни у людей целая гора имен, не так ли?

Том ничего не ответил.

— Ладно, ладно, — рассмеялся мужчина. — Ты так серьезен, потому что взрослый, а дети смотрят. Я это уважаю. Как пастух со своим маленьким стадом.

— Имя, — повторил Том.

— Когда я пришел с криками в этот мир, меня звали Джон. Библейское имя. Означает «милость Бога», это добрый выбор имени для ребенка, который еще не сделал ничего, стоящего памяти. — Он снял черный капюшон и взглянул на Никс и Лайлу. — Рад познакомиться с вами, дамы, и в то же время прошу простить мою грубость и резкость. Пожалуйста, примите мои извинения, предложенные искренне и со всей скромностью. — Он низко поклонился, почти подметая землю своей шляпой. Поднимаясь, он улыбнулся Тому и подмигнул. — Ты похож на путешественника, и этот твой меч говорит, что ты или охранник торговцев, или охотник за головами. Так что ты, наверное, слышал мое имя.

— И какое же?

Мужчина выпрямился и распахнул полы плаща, чтобы показать потертую обложку Библии, торчащей наполовину из внутреннего кармана.

— Проповедник Джек.

Глаза Тома немного сузились:

— Ты проповедник Джек?

— Да, сэр, это я, во плоти и духе. Значит, ты слышал обо мне?

— У нас есть общие знакомые, — пробормотал Том. — Джей-Дог, Соломон Джонс, доктор Скиллз. Многие люди моей профессии проходят через Вавону.

Внезапно голубые глаза проповедника Джека словно зажглись светом, и Бенни показалось, что мужчина побледнел. Проповедник посмотрел на Тома, оценивая его с ног до головы, а потом повернулся к Бенни, Лайле и Никс. Каждый раз, когда он переводил взгляд на следующего человека, Бенни казалось, что он видел, как странный свет мелькает в глазах старика. Все это произошло за несколько секунд, но словно температура вокруг изменилась. Единственное, что осталось неизменным, — это дерганая улыбка проповедника.

— Ну и ну. Что за благословенный день, сэр, если вы опустите этот штык для мяса, то мне бы хотелось пожать вам руку, потому что, думаю, я знаю, кто вы. Да, сэр. Крепкий на вид, тридцать с хвостиком, черные волосы и черные глаза. Японский меч и японское лицо в придачу. Я бы поставил свой последний доллар на то, что вы не кто иной, как Том Имура. Том Мечник. Том из лесов. Быстрый Том. Том-убийца.

Том медленно опустил свой меч.

— Я не использую прозвища, — тихо сказал он.

— Нет, в отличие от большинства, — сказал проповедник Джек, убирая белую прядь с лица. — После Первой ночи большая часть людей, живущих здесь, была рада избавиться от имени семьи, как змея избавляется от своей кожи. Это дало им шанс перестать быть теми, кем они были. Иногда намного лучшими людьми. Иногда нет, но ты и сам все об этом знаешь, брат Том.

Том только проворчал в ответ и убрал меч в ножны. Все остальные словно выдохнули одновременно, и Бенни опустил свой боккэн. Не то чтобы он многое мог сделать. Его все еще поражало и сбивало с толку, как этот седой старик может быть таким же быстрым, как Том. И более того, почему проповедник обращается с ножом, как профессиональный боец?

— Большую часть прозвищ, — сказал Том, — повесили на меня люди, которые меня почти не знают.

Бенни заметил, как осторожно говорит его брат. Может, Том и убрал меч, но он оставался настороже.