Прах и Тьма

Гулд Кортни

– Тебе и не нужно, – сказал Алехо. – Твоя дочь и ее друзья уже приставали к ней. Очевидно, это гостеприимство Снейкбайта.

– Хм. – Тэмми мельком взглянула на Эшли, как будто собиралась попросить разъяснений, но сдержалась. – Может быть, если бы она не высовывалась, она бы не…

– Логан никому не причиняет вреда, покупая свечи, Тэмми.

Тэмми на мгновение замолчала, прищурив глаза.

– Логан?…

Алехо прочистил горло, но ничего не сказал.

Тэмми стряхнула с себя удивление, которое вызвало у нее это имя. Она развернула свою тележку, чтобы уйти.

– Мы просто придем за продуктами в другой раз.

– Тебе

не обязательно… – Алехо прикрыл рот ладонью. Его губы сжались в тонкую, отчаянную линию. – Мы можем поговорить?

Тэмми закрыла глаза и выдохнула, медленно и размеренно. Не глядя на Эшли, она улыбнулась.

– Можешь сходить за брокколи для стир-фрай? Я всего на секунду.

Эшли кивнула. Она взяла тележку для покупок и быстро пошла к следующему проходу. Она не собиралась пропускать их разговор. Она никогда не видела, чтобы ее мать так нервничала из-за кого-либо, не говоря уже о долговязом в вязаном свитере, которому немного за сорок. Между шоколадными батончиками и газировкой она едва могла разобрать напряженный голос матери.

– Хорошо, пять минут.

– Тэмми… – На мгновение наступила тишина, когда кто-то прошел по проходу. Как только шаги удалились, Алехо продолжил: – Ты не рада, что мы здесь, я понимаю.

– Видимо, нет. Иначе ты бы уехал. – Эшли даже через ряд полок разобрала по голосу матери, что та нахмурилась. – Чего ты хочешь?

– Ты же знаешь, что нам здесь было нелегко.

– Да, я знаю, что эта потеря была тяжелой для тебя. И мне очень жаль, правда. – Тэмми на мгновение замолчала. – Но я думала, что отъезд вас двоих – это скорее навсегда.

– Я тоже, – сказал Алехо, – но мы трое имеем такое же право быть здесь, как и все остальные.

– Хм, – сказала Тэмми. – Кстати, ее имя действительно дурной вкус.

Алехо молчал. Его молчание было уязвленным, напряженным и холодным одновременно.

– Вы можете говорить мне и Брэндону все что хотите – мне действительно все равно, – но Логан не имеет к этому никакого отношения.

– Ты же знаешь, что такое Снейкбайт. Зачем привез ее?

– Потому что мы семья, – сказал Алехо голосом, граничащим с отчаянием. – Что мы должны делать – оставить ее дома?

– Алехо, – сказала Тэмми мягче, чем раньше. – Я серьезно. Что вы здесь делаете?

– Мы ищем место для съемок. Для шоу.

– Ты собираешься сделать из нас посмешище.

А потом они замолчали. Эшли еще глубже наклонилась к шоколадным батончикам, ожидая продолжения. Ее голова кружилась в попытке успеть за всем. Эшли пришло в голову, что она будет странно выглядеть для любого, кто пройдет по проходу, но ей было все равно. Это было нечто большее, чем то, что Джон сказал Логан в магазине. Она никогда не слышала, чтобы ее мать так разговаривала. Она никогда не слышала, чтобы ее голос звучал так неуверенно. И это была та самая Тэмми Бартон, которая, не моргнув глазом, выгнала сети быстрого питания и супермаркеты из Снейкбайта, которая с легкостью управляла всем ранчо Бартон. Она была единственным защитником Снейкбайта. Ничто не пугало ее. Но что-то, связанное с Алехо, очевидно, было для нее токсично.

Он прочистил горло.

– Это не шутка. Тебе не кажется, что все было странно? Тебе не кажется, что здесь что-то не так? – спросил Алехо. – После… Когда мы уехали, здесь много чего происходило. Проблемы, которые мы так и не смогли решить.

Каблук Тэмми щелкнул по плитке.

– Я – одна из этих проблем?

– Настоящие проблемы, – пояснил Алехо.

Ее мать сказала что-то еще, но ее слова заглушила пожилая пара, направляющаяся по проходу к Эшли. Та хмуро посмотрела на них, но пара ничего не заметила, сосредоточившись вместо этого на магазинной минеральной воде. Верхний свет гудел, в морозильнике перезвякивались замороженные продукты, и сквозь все это продолжал звучать голос ее матери, мягкий и низкий, как гул. Эшли закрыла глаза, но не смогла разобрать слова.

Наконец часть из разговора просочилась сквозь общий шум.

– Тебе не нужно было этого делать, – сказал Алехо, – но ты знала, что это правильно.

– И что теперь? Ты хочешь, чтобы я притворилась?

Алехо молчал.

– Логан ничего не знает о себе. Мы с Брэндоном решили, что так будет лучше. Мы бы даже не знали, с чего начать.

– Хорошо.

– Спасибо, – сказал Алехо, и это прозвучало так, как будто он имел в виду именно это.

– И когда вы закончите, вы уедете? На этот раз по-настоящему.

– Конечно. Как только мы во всем разберемся, ты нас больше никогда не увидишь.

– О, слава богу. – Голос ее матери был полон облегчения. Это была обычная Тэмми Бартон, уверенная и непринужденная. – Если это означает, что вы уедете, я сделаю все, что угодно. Я даже приглашу тебя снова на воскресные бранчи [19] .

Алехо рассмеялся с б'oльшим облегчением, чем ожидала Эшли от человека, которого только что попросили отправиться в добровольное изгнание. В одно мгновение атмосфера сменилась с напряженной и враждебной на дружелюбную. Даже дружественную.

19

Бранч (англ. brunch, образовано слиянием двух английских слов breakfast и lunch, изначально сленг британских студентов) – в США и Европе прием пищи, объединяющий завтрак и ланч.

– Я действительно скучаю по воскресным бранчам. – Скрипучие колеса тележки Алехо повернулись. – Боже, я ненавижу этот город.

– Раньше ты так не думал.

Алехо молчал.

– Да, не думал.

Молчание между ними тянулось так долго, что Эшли подумала, не разошлись ли они по-тихому. Она наклонилась к проходу и закрыла глаза. Это было неправильно – ее мать делилась с ней всем, но она никогда не говорила об Алехо. Эшли никогда не слышала ни о Брэндоне, ни об их семье, ни обо всей этой вылезшей на свет истории. Эшли ненавидела секреты. Они были иголками, вонзившимися в ее кожу, маленькими, острыми и навязчивыми, напоминающими о том, что есть некоторые истины, которых она все еще не заслужила, независимо от того, как усердно она работала, чтобы оправдать свое имя.

– Ну, пока ты снова не исчезнешь, – Тэмми говорила слишком тихо, чтобы услышать.

Колеса Алехо завизжали.

– Не могу дождаться.

Эшли пробралась к овощному отделу и схватила пакет брокколи. Ее мать вышла из-за угла со странной, понимающей улыбкой. Она взяла брокколи и бросила ее в тележку, но ее глаза были прикованы к лицу Эшли.

– Как много ты слышала?

– Из всего? – Эшли прикусила губу. – Я сожалею обо всей этой ссоре с той девушкой. Джон просто начал набрасываться на нее, и я попыталась…