Прах любви

Торн Рокси

— Покажите Артура, — обращаясь сразу к обоим, приказала я.

Картинки подкреплялись чувствами, что передавала Тень, параллельно с образами. Мрак, вонь грязных тел и отходов жизнедеятельности, холодные комки водянистой каши.

— Боля не любит кашу, — напомнил нам всем кадавр, когда Тень показала щербатые миски заключённых.

— Лекси тоже не любит кашу, — погладила его по руке успокаивая.

Надо будет не забыть, поговорить с Арном о диете у кадавров, жалко мне их, мучаются же, впихивая в себя это жидкое варево.

От

моих слов Боля немного воспрянул духом и продолжил передавать поток образов. Первый измученный заключённый, второй, третий, на втором десятке я увидела Артура. Светлая Мать, за что? Некогда полный сил мужчина сидел на каменной скамейке судя по тонкому тюфяку, заменяющей постель, и безучастно рассматривал стену напротив. Он даже на Тень не отреагировал, когда она обнюхала его с ног до головы, запрыгнув на скамейку. Впалые щёки, чёрные круги под глазами, худой, грязный, смахивавший на зомби, что ровными рядами маршируют в сторону стены.

Первым порывом было разнести крепость к чертям, плюнув на возможные последствия. Как за несколько месяцев они превратили хоть и своеобразно, но привлекательного мужчину в скелет, обтянутый кожей? Что ему довелось вынести за эти дни?

Останавливала только неизвестность в отношении отца и брата. Но злоба и жажда мести, притихшие за несколько дней, снова встрепенулись внутри, заполняя каждую клеточку, каждую частичку моей сущности.

— Матс, — рявкнула я, забыв о конспирации.

— Судя по твоему виду, Тень справилась? — осторожно приближаясь, то ли спросил, то констатировал Элден.

— Кто пытает заключённых?

— Никто, там даже палачей нет, — выпалил он, но после паузы добавил: — Не было, я там пятнадцать лет не был.

— У нас изменения в планах, там четырнадцать пленников, они все нужны живыми, а вот вся остальная крепость нет, — стараясь немного успокоиться, поведала я Матсу. — Можно казнить всех, но чтобы известно это стало не раньше чем через неделю?

Сотник задумался, крепко так, основательно и ушёл советоваться со своими солдатами. А я безуспешно пыталась справиться со злостью. Или и не стоит?

— Лекси, — очень мягко и очень настороженно, обратился ко мне Матс, отделившись от остальных мужчин. — Есть возможность сохранить видимость существования тюрьмы, тебя устроит или саму крепость тоже желаешь стереть в порошок?

А мне нравится такой подход. Сказала прыгай, а в ответ только уточнения с какой высоты.

— На крепость мне плевать, — хмыкнула я. — Но пока пусть стоит, а вот после я собственноручно разнесу её в пыль.

Долго ли двум десяткам воинов приготовиться к штурму самой охранной тюрьмы в королевстве? Оказалось, пара минут, большую часть из которых, Матс раздавал указания Боле и Тени. Мне же никакой роли в захвате уготовано не было, а вот после — предстояло разрушить защиту и открыть пространственный переход. Как пленников ни лечи, но они ещё не скоро смогут осилить самостоятельный спуск с этой горы.

Боля положил

свои огромные руки на скалу и зарычал. Низко, вибрируя всем телом, и в этот же момент Матс подхватил Тень, и мужчины размазались в воздухе, заставив меня поражённо открыть рот, вот как они так? Сколько же секретов хранит Северное войско.

Несколько секунд и мы с кадавром остались одни. Болю, будто пронзали тысячи молний разом, но он рычал и терпел. Мне оставалось нервничать и ходить вдоль пропасти. Смотреть на терпящего болезненные спазмы кадавра, и ничего не предпринимать.

Пять минут, десять, и рядом появился Матс.

— Боля, отпускай, — разрешил он и кадавр тут же осел на землю.

— Прости, но тебе придётся подниматься самой, — ловя, сброшенную верёвочную лестницу, и специальными крюками закрепляя её на краю скалы, немного заискивающе произнёс мужчина.

Серьёзно? Думал, я устрою истерику и начну топать ножкой? Ой, ладно, у меня там кадавр мешком рухнул.

— Боля, как ты себя чувствуешь? — пытаясь просканировать тело кадавра, тормошила я великана.

— Боля устал, — горестно вздохнул он, мне на радость, начиная шевелиться.

— Боля меня напугал, — в очередной раз, невольно подражая манере говорить кадавра, рассмеялась я.

Матс приблизился к нам и бегло проверил состояние Боли, помогая ему принять более удобное положение:

— Немного отдохнёшь и восстановишься, извини, друг, но силой пока делиться не буду, дома накачаем по самую макушку, — одобрительно похлопал его по доспеху. — Если сможешь, поднимайся.

Не нравилось мне бросать тут кадавра одного, но и выбора не было, да и он сам отмахнулся от моего предложения посидеть с ним.

— Не переживай, даже сейчас его одолеть практически невозможно, — попытался успокоить меня Матс. — Максимум скинут со скалы.

И таким он это тоном сказал, будто предлагал пузико ему почесать, но, видимо, заметив моё возмущение, поспешно добавил:

— Нам просто придётся за ним спуститься, ничего ему не будет.

— Боле не больно, — поддакнул кадавр.

Пришлось подниматься, сама же кашу заварила. Ни ветер, ни крутящаяся от моих движений лестница так не смущали, как вынужденное одиночество Боли.

Наверху нас встречали воины, ровной шеренгой выстроившиеся у самого края стены, с которой была спущена лестница.

— Княжна, все противники обезврежены, начальник темницы обездвижен, артефакты связи изъяты, пленников без вас не освобождали, — рапортовал один из солдат, стоило мне спрыгнуть с лестницы.

— Тень умыкнула кристалл у начальника, он не успел связаться со столицей, — пояснил мне Матс, когда мы выдвинулись в сторону камер.

Вонь, отчаяние, бессилие, эти запахи сбивали с ног задолго до того, как мы вошли в саму темницу. Тень бежала впереди и фыркала, периодически останавливаясь, чтобы протереть мордочку передними лапками, даже мужчины и то старались дышать через раз.