Практическая характерология с элементами прогнозирования и управления поведением. Методика "семь радикалов"
Шрифт:
* Надеюсь, теперь вы понимаете, коллеги, насколько несерьезны прогнозы некоторых футурологов, предполагающих, что вскоре весь мир настолько увлечется возможностями компьютеров, что полностью погрузится в виртуальное пространство. Как бы не так! Шизоиды — верно, погрузятся. Так они, извините, его и не покидали. Не было компьютеров — были книги, заменяющие шизоидам реальную жизнь, в которой им сложно самостоятельно разобраться. Но гипертимы — никогда! Им не нужны программируемые виртуальные друзья, собеседники, партнеры по виртуальному сексу... Вся эта чушь — спасительная для асоциальных шизоидов —
Любимыми вещами гипертимов, которыми они наполняют свое жизненное пространство, являются не книги, а записные книжки.
Новые и совсем затертые, с белоснежными и пожелтевшими от времени страницами, они попадаются на каждом шагу. Гипертим с удовольствием, в редкие минуты затишья, просматривает их, выбирая наугад очередную небрежно сделанную запись, с тем чтобы реанимировать угасшие некогда отношения.
«Ира,- читает он собственный нечеткий почерк (писал быстро, на коленке). — Кто такая? Не помню. Да вот же, телефон! Сейчас позвоню и выясню». И он начинает набирать цифры телефонного номера, невзирая на то, что на дворе глубокая ночь, что записи этой уже лет десять, не меньше, что ничего не подозревающая Ира скорее всего спит, накрутив волосы на бигуди, в супружеской постели рядом с похрапывающим мужем-эпилептоидом — ревнивцем и жмотом...
Завершая разговор об оформлении пространства, добавим, что в интерьере гипертимов, являющихся страстными любителями всевозможных поездок на лоно природы, пикников, национальных и интернациональных охот, рыбалок и т. п., присутствуют необходимые для всего этого предметы, устройства. Удочки, ружья, мангалы, шампуры...
Именно присутствуют, а не царят, как у эпилептоидов, которые только и делают, что приводят амуницию в идеальный порядок — чистят, смазывают, меняют порох и дробь.
Это различие проистекает из самой логики эпилептоидного и гипертимного радикалов. Функциональный эпилептоид едет на рыбалку за рыбой, на охоту — за дичью, а на пикники он — мизантроп — вообще никогда не ездит, считая их пустой тратой времени. Гипертиму не нужны рыба и дичь, он ищет лишь развлечений, интересных встреч, он жаден до событий.
Легко узнать гипертима по особенностям мимики и жестикуляции. Его лицо излучает если не веселье, то любопытство. Он всегда жаждет поделиться с окружающими своим приподнятым настроением, приобщить к своей жизни, к своим занятиям как можно больше людей. Поэтому он часто, в поисках партнера по общению, оглядывается по сторонам; не стесняясь, с легкой жизнерадостной улыбкой заглядывает в лица прохожих, «встречных-поперечных», подмигивает им призывно.
Он заливисто, энергично смеется, не скрываясь, не считая нужным сдерживать себя. Это именно гипертим, и никто другой, покатывается от хохота, подергивая руками и ногами, приговаривая «ой, мама» и захлебываясь.
Гипертимам — вездесущим живчикам — свойственны приветственные и иллюстрирующие жесты.
Они постоянно приветствуют кого-то взмахами рук и кивками, причем на вопрос: «кто это?» далеко не всегда дают уверенный ответ. Приподнятая над головой шляпа, воздушный поцелуй, «салют» тростью, зонтиком, свернутой в трубку газетой и т. п. — жестикуляция из арсенала гипертимов.
Рассказывая о чем-то, гипертим нередко иллюстрирует свое повествование жестами, имитирующими (схематически моделирующими) те или иные описываемые действия. «Они полетели», — говорит он и начинает ритмично махать руками, разведенными в стороны. «Они поплыли», — и его руки перемещаются теперь уже попеременно вперед и назад, совсем как у человека, плывущего кролем. Кроме гипертимов, с их жизнерадостностью, пренебрежением условностями и некоторой грубоватостью, так больше никто не поступает.
Гипертимы все движения совершают быстро — они быстро ходят, быстро едят, быстро говорят. Автор помнит, каким испытанием оборачивался каждый поход в столовую с приятелем-гипертимом (тем самым любителем свежих газет, упомянутым выше). Сначала приходилось идти по улице, развивая спринтерскую скорость (столовая находилась на некотором расстоянии от учреждения). Затем оба, он — легко, непринужденно, а автор — давясь и обжигаясь, в минуту поедали всю купленную снедь. Ни тебе удовольствия, ни отдыха измученной душе.
Качества поведения.
Свойственные гипертимам оптимизм, жизнелюбие и низкую тревожность, являющуюся признаком сильной нервной системы, мы уже обсудили. Поговорили и об их небрежности, невнимании к качеству производимого ими продукта (в широком смысле).
Действительно, за что бы ни взялся гипертим (а он, распираемый энергией, берется за многое), он все сделает «тяп-ляп» и не доведет начатое до конца. Ему не хватает целеустремленности, он распыляет свои силы.
Отсутствие тревоги наносит ущерб исполнительности, обязательности, ответственности, осторожности, постоянству во взаимоотношениях.
Гипертим неисполнителен, потому что склонен недооценивать ситуацию и, в связи с этим, возможные отрицательные последствия своего поведения. Получив задание и средства для его выполнения, он отправится развлекаться. А когда кто-то тревожный напомнит ему, что время, дескать, близится, а результата все нет, гипертим хлопнет дружески его по плечу и скажет: «Все равно, деньги я прокутил, оставшихся нам для дела не хватит. Пойдем, лучше, потратим и эти. Семь бед — один ответ».
Гипертим необязателен — наобещав «с три короба», он тут же забудет многое из обещанного. К выполнению возложенных самим на себя поручений гипертим также относится избирательно. Он вовсе не «добрый самаритянин», не добровольный социальный работник. Он делает только то, что сулит, в его представлении, новые знакомства, новые интересные приключения.
Гипертим часто проявляет безответственность, поскольку причисляет деловые, серьезные отношения между людьми к разряду условностей, которыми привык пренебрегать.
У него в голове не укладывается, зачем другие надрываются на работе, когда можно отдыхать и бесплатно наслаждаться жизнью.
Помните, как в анекдоте: «лежу под пальмой, жую банан и думаю, что если бы я закончил Оксфорд, заработал в поте лица миллионы, купил банановую плантацию в тропиках, нанял работников, то лежал бы в тени пальмы и жевал себе банан. Что, собственно, я сейчас и делаю».
Гипертим неосторожен. Тревога — не блажь, не бесполезное, досадное препятствие на пути легкого течения жизни. Это подаренное нам природой средство предостережения, предупреждения о реальных опасностях, которых немало в нашем несовершенном мире. А гипертим лишен тревоги. Он нигде, никогда, ни в ком и ни в чем не чувствует угрозы. Он внутренне расслаблен и благостен, даже когда опасность вплотную подступает к нему. Нередко это приводит к драматическим последствиям.