Практическая психология. Конт
Шрифт:
… И сто пятьдесят два…
Плохо! В норму ты не уложился, господин конт Валлид. Надо больше тренироваться.
— Оська, стоп! — Конт неспешно подошел к воинам. Берт протянул ему мокрое полотенце. — Сколько успел спеть?
— Три куплета, — отрапортовал шут. — Только дошел до момента, когда морская дева предложила шаману себя в жены. Если бы ты бежал медленнее, я бы успел пропеть про их первую ночь, когда шаман долго искал у жены под хвостом…
— Еще пропоешь, — усмехнулся конт. — Возьмем за норму четыре куплета Оськиной песенки. Кто не уложится, может распрощаться с мечтой о службе до следующего испытания.
— А если кто из воинов не успеет? — поинтересовался Серый, заменивший на посту
— Будет бегать, пока не станет успевать, — жестко ответил конт. — Мне не нужно стадо беременных коров, мне нужен боеспособный отряд. С сегодняшнего дня я буду тренироваться вместе с вами, а поэтому поблажек не ждите. Первая двойка рабов на линию! Оська, запевай.
Сзади засмеялся Берт. Конт все же отомстил Оське за утреннюю экстремальную побудку. Петь ему придется сегодня долго.
Маленький шут весело блеснул синими глазищами, вскочил на колоду и затянул:
Однажды плыл шаман в ночи на лодке с дырочкой
И вдруг услышал тихий смех, а следом громкий вой.
Ой — ой, видения. Боится он воды.
Объелся на ночь он грибов,
О, Темный дух, спаси!
Из бездны дева поднялась и тихо говорит:
Возьми в любимые меня, иначе будет …бздых.
Ах — ай, видения. Боится он воды.
Объелся на ночь он грибов,
Кричи иль не кричи!
Шаман увидел у нее два шара впереди,
Глаза полезли из орбит, ведь он еще мужик!
Ой — ой, видения. Боится он воды.
Объелся на ночь он грибов,
О, Темный, помоги!
И тут же замуж ее взял, про хвост совсем забыв,
А после долго он искал, куда засунуть… дрын.
Вокруг захохотали. Песенка, похоже, состояла из массы куплетов, и Оська мог петь ее до бесконечности долго.
Спустя рыску все рабы прошли полосу препятствий. Не уложились по времени только трое. Но конт подозвал расстроенных парней и предложил им пройти испытание еще раз через три дня. Только предупредил, что время прохождения ПП будет сокращено на один куплет. Парни согласились. Собственно, все это Виктория затеяла ради одного раба. Высокого, широкоплечего, но не очень поворотливого парубка. Такому дай в руки щит и «утреннюю звезду», и можно смело выпускать против троих. Да и в сшибке такие воины на вес золота. Правда, представление о средневековом бое было у Виктории киношное. Она это прекрасно понимала и не собиралась принимать никаких решений, не посоветовавшись с опытным Рэем. В конце концов, глуп тот руководитель, который стремится все сделать сам. Главное в любом успешном деле — это команда. И Виктория не собиралась изобретать ничего нового.
Тем временем пришла очередь воинов проходить ПП. Серый хмуро толкнул короткую речь.
— Вадием клянусь, тот, кто не уложится в назначенное господином время, будет дежурить на стенах до последнего волоса на голове! Вы у меня на землю не ступите! — напутствовал он бойцов «добрым» словом.
Конт занял позицию возле забора, облокотившись на него и сложив руки на груди, он внимательно наблюдал за прохождением воинами полосы препятствий. Рядом с ним стояли Тур и Дар. Чуть в сторонке — Берт, Саника и Серый.
Хотелось бы Серому знать, о чем думает кир Алан. Воин покосился
Серый незаметно следил за Аланом и рассуждал:
…После болезни конт еще плохо говорит, иногда запинается или долго вспоминает слова, но ворожея сказала, что это со временем пройдет. Так бывает после сотрясения головы. А его здорово ведмедь помял, до сих пор все удивлены, что выжил. Вот сейчас он хмурится, а только что улыбался. Странный он стал, недаром народ по углам шепчется, что кончина старого конта изменила Алана. Много бают о скоротечной смерти Сани Валлид. Говорят, что они с сыном не поделили дочь барона Хвата, что пред смертью старик проклял Алана мужским бессилием, и теперь конт сторонится женщин. Рыжая Эльса еще до того как Нанни выгнала ее из замка рассказывала, что сама видела, как дух старого конта прилетал в храм и каялся, а потом влетел в окно спальни кира Алана. Бабы говорят, что он забрал у сына и унес во Тьму то, что сам любил больше всего — слабость к женщинам, вспыльчивость, жестокость. Чтобы его сын стал мудрым правителем. Да только его ли это сын? …
Серый пришел в Кровь за десятидневку до рождения Алана, и он прекрасно помнит, что отец ребенка даже не подошел к кроватке с новорожденным. Молодой боец в тот день стоял часовым у двери в спальню госпожи. Он помнит, как прибежала Нанни с ворохом тряпок, приказала наносить горячей воды, потом появился хмурый Рэй в сопровождении нескольких служанок, но он пробыл у госпожи недолго, вышел и простоял у двери рядом с безусым еще Серым, пока все не закончилось. А отец ребенка так и не пришел. Узнав о начавшихся родах, он уехал на охоту. Первый раз ему показали младенца через десятницу, и опять Серый нес караул у кабинета конта. Он слышал, как кир Сани шипел плачущей супруге: «Лучше бы вам было утонуть вместе с вашим любовником, чем так позорить мой род! Постарайтесь, чтобы ублюдок не попадался мне на глаза». С этими словами конт выскочил из кабинета, громко хлопнув дверью. И буквально сразу прибежал перепуганный Рэй, он зашел в комнату, и Серый услышал сдавленные рыдания кирены Ксаны и тихий голос капитана. Тогда он еще решил, что Рэй слишком близок с госпожой, но, увидев впервые черноглазого и черноволосого Алана, понял, что отцом виконта был кто — то из мирийцев. Иногда в порты прибрежных земель заходили легкие корабли из Мирии и стройные смуглые моряки далекой страны вскружили головы не одной женщине. Сложив немногочисленные слухи, которые гуляли по замку, Серый только уверился в своих подозрениях, о которых никогда никому не говорил и говорить не собирался. Кирена Ксана была женщиной необыкновенной красоты, в нее были влюблены почти все мужчины Крови, и он никогда не посмеет порочить память о ней. К сожалению, от матери Алан унаследовал только форму глаз.
Серый про себя пожелал кирене Ксане светлого посмертия и вернулся к созерцанию тренировки.
Виктория искоса следила за воином и заметила задумчивые взгляды, которые он на нее бросал. Очень подвижное и эмоциональное лицо. Серый хмурился, когда кто — нибудь из его отряда оступался или падал, и громким шепотом выражал свои мысли. Виктории он напоминал спортивного болельщика. Сжатые кулаки, тихие маты, подбадривающие крики и угрозы сгноить «неуклюжих выкидышей бешеной крысы» на стенах.