Практик
Шрифт:
— А наши встречи не вызовут подозрений? — уточнил я уже там.
Альберт Павлович улыбнулся.
— С чего бы это? Я много с кем встречаюсь по службе. Тебя, вот, агитирую перейти на работу в ректорат, а ты из природной скромности не готов ответить решительным отказом и тянешь время.
Куратор подмигнул, похлопал по плечу и направился к главному корпусу, но я тут же нагнал его и зашагал рядом.
— Мне в библиотеку, — пояснил, перехватив вопросительный взгляд.
Но, честно говоря, с тем же успехом я мог сходить в кино или просто посидеть на лавочке. Каждую страницу перечитывал по два-три раза и всё без толку, ничегошеньки не понял и даже особо не запомнил. В итоге плюнул и пошёл медитировать, да только ничего хорошего из этой затеи тоже не вышло. Сначала никак не мог достичь состояния внутреннего равновесия, потом отвлекла придирками Беда, а на выходе из зала меня и вовсе перехватила Вика. Пришлось угощать барышню газводой и развлекать разговорами в ожидании, когда закончатся занятия в фотостудии у её старшей сестры.
Выспаться в воскресенье не вышло — снова пришлось вставать ни свет ни заря.
Вроде, не такая уж и большая проблема, да только окончание недели выдалось насыщенней некуда, устал как собака. Вылеты перенесли на пять утра, возвращались в город уже в сумерках, и весь день напролёт прыгали, прыгали и прыгали из дирижабля на крышу вконец опостылевшего строения. Впрочем — нет, помимо десантирования начали уделять время и взаимодействию с бойцами особого дивизиона, которые выдвигались во второй волне и осуществляли окончательную зачистку здания.
Всего-то восьмой день отработки операции пошёл, а повторы одного и того же в печёнках уже сидят. По своему маршруту с закрытыми глазами пройти смогу, он мне даже сниться начал. Достало!
Ладно хоть ещё в воскресенье вернулись в Новинск ближе к полудню. Я воспользовался служебным положением и позаимствовал на время лётный шлем и очки, а дома наскоро сполоснулся под душем, переоделся и выкатил из сарая своего железного коня. После задумался, не купить ли Ольге букет роз.
Цветы она любила, это я уже понял, но вот ехать с букетом на мотоцикле… Да и вообще…
Какие-то буржуазные пережитки, право слово!
Но и с пустыми руками являться в гости не хотелось, поэтому сделал крюк до «Лиры», забежал в кафе и взял набор пирожных, а заодно несколько бумажных ведёрок с их фирменным мороженым. И то, и другое убрал в ранец, затем потянулся к сверхсиле и опустил температуру в нём чуть ниже нуля. Особо скрывать помехи даже не пытался, поскольку они попросту терялись на фоне тех искажений, что возникали при генерации электричества для двигателя мотоцикла. Да и не было в этом криминала с учётом последних послаблений.
Ну а как выехал из города, так и вовсе осторожничать перестал, сразу выжал из мотоцикла едва ли не всё возможное. Полетел как стрела, а то и быстрее!
Миновать пропускной пункт на въезде в дачный посёлок проблемы не составило — на моё имя был выписан пропуск, а служебное удостоверение до предела упростило процедуру проверки. Пригласили провести погожий летний денёк за городом не меня одного, гостей набралось больше десятка, пирожные и мороженое оказались весьма уместны.
— Ну хоть кто-то догадался не цветы привезти! — с усмешкой заметил Кондрат Семёнович.
Его супруга, которой и адресовалась эта реплика, лишь улыбнулась и упорхнула к гостям, среди которых я заметил чету Хариусов. А вот Ники нигде видно не было.
Вран угадал всё верно и развёл руками.
— Старшенькая в последний момент решила в городе остаться. В институтской фотостудии выставка намечается, без неё никак не обойтись.
В словах собеседника почудился намёк на иронию, и я отшутился:
— Бросила меня на растерзание младшенькой?
Кондрат Семёнович рассмеялся.
— Не бойся, дадим с дороги отдохнуть!
Переодевшись и умывшись, я вернулся во двор и обнаружил, что представительницы прекрасного пола что-то со смехом обсуждают в беседке, заведующий институтской библиотекой играет в шахматы со своим сверстником, а остальные собрались за столом и о чём-то оживлённо спорят. Из всех я знал лишь Юрия Клеста.
Проректор РИИФС по развитию поздоровался со мной тепло — не сказать по-дружески, и на пару с хозяином дома перезнакомил со всеми, после чего присутствующие вернулись к прерванному разговору.
— А я вам говорю, что Рогач предложил Серебрянцу генерал-полковника! — заявил усатый товарищ лет тридцати пяти на вид, отвечавший за поставки спецпродукции местных заводов ОНКОР и армии. — Это неспроста!
Юрий Клёст сунул мне стакан красного вина и покачал головой.
— И что Серебрянцу с этого звания? Ясно же, что наиболее боеспособные подразделения армейцы сразу заберут в СЭЗ, а ему оставят только задачи по охране Эпицентра.
— За сим автономность особой научной территории и кончится! — поддакнул Вран, но нашлись у этого мнения и оппоненты. Спор вспыхнул с новой силой.
Я подтянул к себе лежавшую на столе газету и обнаружил, что заголовок её проиллюстрированной фотографией маршала Рогача передовицы гласит: «Единый республиканский кулак!», а сама статья посвящена итогам зимней кампании против Суомландии, новому витку напряжённости в Западной Латоне и непрекращающимся провокациям со стороны Срединского воеводства. Много говорилось о несомненных преимуществах единого командования всеми вооружёнными силами, и пусть напрямую о необходимости переподчинения научного корпуса Генштабу речи и не шло, но посыл был предельно понятен.
— Пётр! — отвлекли вдруг меня от чтения. — Ты служишь в ОНКОР, какое твоё мнение на этот счёт?
Рубить с плеча не хотелось, но и юлить тоже было не с руки, так что постарался выбрать золотую середину.
— Единое командование — это очень важно, — признал я, — но как показывает опыт недавних конфликтов, не менее важно иметь резервы, которые можно задействовать для перелома ситуации в свою пользу.
— И эти резервы должен обеспечить ОКНОР? — блеснул круглыми линзами очков интеллигентного вида молодой человек, руководивший каким-то конструкторским бюро. — А почему такую роль не сможет взять на себя СЭЗ?