Практикум для теоретика
Шрифт:
Вольфи пообещал и переключился на вкусности. Я обратила внимание, что Нанни Гейл, которая сидела между ним и Рихардом, подкладывает моему старинному приятелю галантин на тарелку и уговаривает попробовать. Пытается вызвать в Рике ревность?
В течение последних декад мне некогда было наблюдать за развитием их отношений, но я заметила, что Рихард не остался равнодушен к оригинальной прелести ремольской ведьмы. Он не торопился тащить ее в постель и правильно делал. Если такая барышня решит, что он морочит ей голову, то пустит в ход свое оружие и тут никакие
С другой стороны я несколько раз видела, как эта самая ведьма разговаривала в Вольфи. Она что-то спрашивала, он очень оживленно ей отвечал, затем сам задавал вопросы. А я точно знаю, что в математике Нанни полный ноль. Но зачем боевой ведьме заучка — математик, да еще обычный человек?
Все эти размышления вылетели у меня из головы, когда Рик неожиданно заявил:
— Тут к нам собирается дипломатическая миссия из Гремона во главе с моим братцем Эберхардом. Будут о чем-то договариваться с королем, заодно и нашу Школу осмотрят. В порядке культурной программы.
Увлеченная яблочным суфле Нанни тут же оставила десерт и вскинула голову, глаза ее сверкали нехорошим блеском. Мы с Конрадом переглянулись. Мало нам Леокадии неизвестно где. Неприятности сами норовят себя на дом доставить.
Думая о неприятностях, я имела в виду великие планы мести барышни Гейл семейству фар Арвиль. Но, когда мы с Конрадом остались одни, поняла, что мысли мои текли не совсем в ту сторону. Опасность, проистекающая из фанатичного желания Нанни отомстить за мать, Конраду показалась незначительной. Он, видите ли, в состоянии оградить дипломатов от покушений безголовой девицы. Его беспокоит другое.
Он всю сознательную жизнь старался не попадаться на глаза гремонским высшим аристократам. Те же фар Арвили никогда его не видели. Он даже отказался от заказа короля Губерта XV, чтобы не рисковать: все же он очень похож на своего отца, даже больше, чем законный наследник. А тут отвертеться не удастся: на нем безопасность миссии и короля. В школе он мог бы с ними просто не встречаться, но во дворце избегать Эберхарда не получится: король обязательно представит послу мага, который будет отвечать за их благополучие, жизнь и здоровье.
Я задумалась и сказала:
— Слушай, а может не так все плохо? Может, уже пора перестать прятаться от единокровного брата? Я не знаю короля Губерта, но ничего плохого про него не слышала. Вроде он разумный и справедливый правитель. Или нет?
Конрад пожал плечами.
— Я тоже о нем ничего худого не знаю. Скорее наоборот: при отце все время были волнения и несчастья вроде голода в отдельных провинциях, а при сыне все тихо — гладко.
Затем помолчал немного и добавил:
— Может ты и права. Мы, долгоживущие, как ни странно, зацикливаемся на одной мысли и часто не принимаем во внимание, что мир меняется. Так что не будем бояться встречи с Эберхардом фар Арвилем. Как думаешь?
Я с энтузиазмом заверила его, что это правильное решение. В случае чего он, архимаг защитной магии, как-нибудь справится, но ведь может получиться и что-то хорошее? Например, возможность жить и работать на родине?
О Нанни мы тоже поговорили. Девушка странная, что у нее на уме догадаться сложно. Надо бы к ней следилку прицепить, но с ее уровнем подготовки невозможно рассчитывать на то, что она ее не заметит.
Я еще наябедничала, что девчонка вяжется к Вольфи. Конрад рассмеялся:
— Ты о нем как о несмышленыше печешься. Как о младшеньком и очень недотепистом братишке. А он, между прочим, мужчина, великолепный специалист, умница и старше тебя, если не заметила. Возможно, Нанни Гейл, в отличие от тебя, ценит в нем эти качества.
Я представила себе ведьму… Ой, что-то мне сомнительно. Хотя… Говорят, раз в сто лет и палка стреляет. Если он нравится девице, то все будет так, как она хочет. Это наши лиатинские барышни не знали, как к Вольфи подъехать, а против настоящей ведьмы у него ни единого шанса. Хоть узнает, что это такое — любовь и страсть.
По сложившейся уже традиции наши разговоры незаметно перетекли в партер и уступили место гораздо более интересному занятию. Хотя что это я! Занятие — это что-то другое.
Когда то с Альфом и потом с Лоренцо это было действительно занятие: нечто, не вызывающее особого энтузиазма. Тогда мне казалось, что все нормально, так оно и бывает обычно, но теперь я точно знала как оно должно быть на самом деле. Не нужно было себя убеждать, что я просто настолько разумна, что не могу отключить мозги, расслабиться и получать полноценное удовольствие. С Конрадом это выходило на раз! Я потом даже вспомнить не могла, что творила, одно знала твердо: это хорошо и правильно. Я чувствовала себя совершенно счастливой, да и от моего мужчины исходили почти осязаемые флюиды блаженства.
На следующий день после нашей вечеринки у студентов начались каникулы, а в Школу начали прибывать нанятые нами преподаватели. Я отдала вопрос их расселения в руки Зорко и надеялась, что сгрузила с себя эту обузу. Ничего подобного. Все были чем-то недовольны и считали себя обязанными донести свое недовольство до высшего начальства. Рика с вопросами кровати, ванны и унитаза они донимать не рисковали, а меня пожалуйста.
Демоны! Никто не боится девушку без магии!
Конрад поначалу дал мне побарахтаться самостоятельно, и только после того, как я уже готова была в глаза вцепиться очередному визитеру, появился как некий дух, который все улаживает и сглаживает.
Хорошо, что все претензии я старательно записывала на листочке. Он широковещательно объявил, что разберется, забрал бумажку, нашел где-то Васила и с ним пошел в обход. Зорко пристроился сзади и причитал, что денег в бюджете нет и не предвидится, новую мебель и утварь покупать не на что. А то я этого не знаю!