Практикум реального колдовства. Азбука ведьм
Шрифт:
По признанию людей, контактировавших с дьяволом, к коим я могу причислить и себя, какой бы образ он ни принял на себя, его всегда выдает сиплый, очень громкий голос с примесью устрашающих и зловещих звуков, аж дух со страху захватывает. Овладев человеком, сатана обычно налагал на него свою печать, то есть отмечал свою добычу каким-нибудь особенным знаком, грубо говоря, особого вида родимым пятном.
На Руси в старину вызов злого духа проходил обычно проще. Для этого было достаточно снять с шеи крест и спрятать его под правую пятку или положить икону на землю вниз лицом и встать на нее ногами, чтобы затем в таком положении говорить богохульные клятвы, произносить заклинания и выслушивать все руководящие наставления сатаны. Лучшим
Некогда в молодости, по глупости и неопытности, я сам пытался заключить договор с дьяволом для решения одной своей проблемы. Для этого сначала я раздобыл дореволюционного издания книжку в обложке, обтянутую стриженой шкурой волка, называемую «Служебник дьявола». Там, кроме всевозможных способов чародейства и заклинаний, часть из которых я привожу в данной книге, был описан и способ вызова нечистого, и текст самого договора.
Вообще же «Служебник дьявола» был составной частью «Красной книги Аппина», которая действительно существовала еще столетие назад. Рассказывали, что она была похищена у дьявола с помощью хитрости. Книга представляла собой манускрипт, содержащий большое количество магических рун и инкантаций. Последний раз ею владели Стюарты из Инвернхэйла, после чего о ней больше не слышал никто. Странный том, как о нем рассказывают, делал своего владельца обладателем темных энергий и неординарных возможностей. И эта книга столь наполнена была оккультными силами, что читающий ее должен был надеть на голову специальный железный обруч – диадему, иначе, листая ее страницы, он понес бы немалый ущерб.
Так вот, изучив нужную мне тему в «Служебнике дьявола», я тщательно приготовился к обряду посвящения. Кстати, это отняло у меня немало времени, даже не один месяц! Ведь, кроме всего прочего, мне пришлось достать старинное атаме, добыть козлиной мочи и заказать мастеру по художественной ковке специальную диадему с нанесенными на нее рунами, взятыми мной из «Служебника».
Когда все было готово, я выполнил этот обряд. Его я привожу ниже, и он взят сокращенным отрывком из моего романа «Избранник ада».
…Итак, в десятом часу вечера, в пятницу, тринадцатого октября, я начал подготовку к вызову дьявола и первым делом выставил на свой рабочий стол пузырек с козлиной мочой.
Но для начала, чтобы было понятно, как развивались события в эту ночь, я опишу свою комнату, где производилось столь примечательное действо.
Она была отдельной, и вход в нее лежал через дверь из другой комнаты – общей, поскольку квартира наша состояла из двух смежных комнат. При входе, справа от двери, располагалось окно, к которому впритык стоял двухтумбовый стол из светлого дерева с черным бархатным верхом. Здесь я занимался. На столе располагалась чернильница из серого, с белыми прожилками, мрамора и с полочками под перьевые ручки. Эта чернильница стояла на столе скорее для украшения, чем для дела, – уже много лет я писал шариковыми ручками. Поэтому бачок для заливки чернил был пуст и чисто вымыт, но на полочке чернильницы лежала деревянная школьная ручка с металлическим пером – эта ручка мне сегодня понадобится.
Еще на столе была такая же мраморная пепельница, а также бронзовая зажигалка, инкрустированная в подставку, выполненную из лакированного дерева. Напротив стола стоял стул с сиденьем из коричневого кожзама, а слева от стола находилась четырехногая подставка, с радиоприемником «Чайка» на ней и настольными часами в деревянном корпусе на самом приемнике. Далее, напротив входной двери и чуть левее – у стены, располагался старинный румынский дубовый шифоньер с большим зеркалом, занимавшим полностью одну из его дверок. Еще левее, вдоль стены, противоположенной окну, стояла моя кровать – из бука, тоже румынская и темно-коричневой полировки. К изголовью кровати, примыкая к стене, в которой располагалась дверь в комнату, гнездилась, такого же цвета и полировки, прикроватная тумбочка с ночником – мерцающей под живой огонь лампочкой, вставленной в бронзовый канделябр.
Для начала я сделал пантакль – на черной тряпице, размером с развернутую газету «Правда», я начертил мелом пятиконечную звезду, которую заключил в тороид. В самой звезде изобразил козлячью бородатую и ушастую мордень – то бишь самого Бафомета, князя Ада. Внутри центрального круга, в межлучьях пентаграммы – в промежутке между рогами и ушами Бафомета, – я написал латинскими буквами имя SAMAEL – Ангел Смерти, или, по другой версии, Ангел Загробного Суда, то есть сам сатана. А на противоположенной стороне Печати Мендеса, словом, перепрыгивающим через козлиную бороду, имя – LILITH – имя первой жены Адама, отвергнутой им и ставшей после того наперсницей дьявола и злым демоном – Духом Ночи и повелительницей долины Содом в его вотчине – Зазеркалье, где дьявол играет роль Бога. Внутри же тороида, над каждым лучом пятиконечной звезды, я вписал магические руны и там же, над именем Ангела Смерти, вписал свое имя – NIKOLAY, в нижней же его части, в качестве своей конечной цели имя своей возлюбленной – SOFIA. Затем пантакль постелил посреди комнаты как раз напротив зеркала шифоньера.
Далее я принес из кухни самое большое блюдо, какое только смог найти. Затем из ящика стола вытащил все остальные, приготовленные мной заранее причиндалы для моего оккультного действа: железную диадему, комплект церковных свечей, тюбик алой масляной краски, кисточку, тетрадку, кусок воска, красную шерстяную нитку с иголкой и пять маленьких бронзовых подсвечников, предназначенных для небольших, узких церковных свечей. Из другого ящика я достал завернутый в тряпицу старинный кинжал для магических действий – атаме.
Все остальные предметы предстоящего ритуала, в том числе чистый носовой платок и шматок ваты, уже находились на столе. Подсвечники я расставил в вершинах звезды на пантакле, установил в них свечи и зажег их, после чего потушил люстру, погрузив комнату в мерцающий свет свечей. Они почему-то горели неровно, с сухим треском, выпуская извивающиеся, как змеи, столбики черного удушливого дыма. Может быть, в другой раз я бы этого не почувствовал, но моему ритуалу предшествовал шестидневный пост, как и было указано в «Служебнике дьявола», посему все мои чувства – и обоняние, и осязание, и слух, и все остальные – были предельно обострены.
Затем кисточкой по наружному контуру блюда я стал вписывать все буквы русского алфавита. Потом из воска вылепил рогатый и копытистый вольт дьявола. На его груди я выцарапал иглой, раскаленной в пламени свечи, имя LUCIFER – Светоносный. Затем окропил восковое тельце Люцифера, но, конечно, не святой водой, а козлиной мочой, вызвав в голове легкое головокружение от распространившегося в помещении смрада. Тем самым я произвел как бы крещение вольта, только сатанинским образом. Потом положил его на середину тарелки, которую, в свою очередь, поместил в центр пентаграммы.
Из тетради я вырвал чистый лист, сел за стол и стал писать Заклинание Вызова Главного Духа из Царства Тьмы.
Свет, излучаемый свечами на полу, доставал до поверхности стола лишь в виде колышущихся отблесков, отсвечивавших от стен, было темновато, чтобы что-то читать, но писать все же было можно. И я, стараясь избежать грамматических и иных ошибок, что могло привести к непредсказуемым последствиям, принялся старательно выводить слова и буквы.
Мои обостренные постом чувства воспринимали окружающее неадекватно: мне мерещились ползущие по стенам зловещие тени, я слышал какой-то скрип и постукивания, которые, казалось, исходили отовсюду: от стола, стен и особенно сильно – из шифоньера. В воздухе стояла некая наэлектризованная напряженность, которая обычно предшествует грозе, и он стал колебаться, искажая очертания окружающих предметов. Мало того, в комнате вдруг как-то похолодало, и мне стало зябко, словно какой-то невидимый насос откачивал из помещения тепло.