Практикум
Шрифт:
Я еще раз покрутил ее пальцами.
— Нет, Байков, я вообще продвинутых взглядов. Но почему-то мне кажется, она мне не пойдет с этими ботинками.
— А ты надень туфельки, — хохотнул Рамиль. — На грядущем Черном Балу будешь самой красивой практиканткой.
— Сейчас один шутник получит по наглой татарской морде, — сразу отреагировал я.
— Неужели вы не видите, смотри, от диадемы идет легкий лиловый дымок. Смотри? — вмешался Байков.
О, я знал этот лихорадочный блеск в глазах. Приходилось видеть. Такой бывает у алкоголиков при
— И что с этого, Димон?
— Артефакт разума, — подобрался друг к диадеме и бережно, но вместе с тем настойчиво, забрал ее из рук. — Какая плотность, уму непостижимо. Ее бы, конечно, на моем верстаке потестить…
— Так что за артефакты разума? Мы такое не проходили.
— Конечно не проходили, — вклинился Мишка. — Заклинания разума запрещены Женевской конвенцией к изучению и применению.
— Тогда какой с нее прок? — спросил я, но диадему все же обратно забрал.
— Максим, не зли меня, — Байков впервые выглядел рассерженным. — Если что-то запрещено, то не значит, что это не используют. Ладно, мне дядя пару фокусов показывал, не факт, что они получатся, конечно. Диадему убери.
Я спрятал артефакт в пространственный карман и стал внимать. Байков напрягся, как всегда, когда дело касалось волшебства. Все-таки с магическими предметами ему было работать гораздо легче. А потом… потом в моей голове словно зашевелился маленький червячок. Мысль, которая постепенно расширялась, будто попкорн в микроволновке. Я даже глазом моргнуть не успел, как рука медленно поднялась вверх, а красный от натуги Байков довольно улыбнулся.
— Видел?
Спросил и тут же испуганно вставил.
— Вы только не говорите никому. А то я тут себе лет на десять наколдовал.
— То есть ты сейчас заставил меня поднять руку? — все не укладывалось в голове.
— Слишком напрягаешься, — вмешался Зайцев. — Силы вкладываешь много, но распыляешь ее, — он растер пальцы и спросил. — Максим, позволишь?
Я обескураженно кивнул. На этот раз все прошло гораздо быстрее. Я даже почувствовал какое-то желание выслужиться перед заклинателем. И только когда Зайцев перестал кастовать, понял, что стою с двумя поднятыми руками.
— Хенде хох, чтоб меня, — удивился не меньше моего Рамиль. — Научите?
— Позвони сразу в Министерство Кар и Штрафов, закажи себе камеру поудобнее, — ответил Зайцев. — Десять лет — это минимальный срок. Если твое вмешательство не принесло никому вреда. В том числе и внушаемому. Поэтому дальше этих стен ничего не должно выйти.
— Но я смотрю, всех благородных все равно учат магии разума, — ехидно заметил Рамиль.
— С той лишь целью, чтобы противостоять вмешательству, — ответил Байков. — Но это такая тема, щекотливая. Если хочешь навредить человеку, то легче убить его. Потому что вмешательство не проходит бесследно. Это очень серьезная
— Заклинания забвения? — вспомнил я школьный курс.
— Срабатывает только на немощных. И то не на всех, — ответил Зайцев.
— Но у тебя теперь есть могущественный защитный артефакт от магии разума, — опять загорелись глаза у Байкова. — Надень.
Меня даже упрашивать не пришлось. Да, я чувствовал, что сейчас, наверное нелепо выгляжу, но плюсы перевешивали минусы. Артефакт оказался тяжелым, я буквально ощущал его головой. Интересно, а как раньше правители короны носили?
— Твою за ногу, это и правда фамильная штучка, — восхитился Димон.
— А что не так? — спросил я.
— Она исчезла, — тыкал в меня пальцем Рамиль. — Диадема твоя исчезла.
Я пожал плечами, потому что ощущал ее тяжесть.
— Не исчезла, а стала невидимой, — поправил Мишка. — Скорее всего, ты очень неуютно себя чувствовал и машинально укрыл артефакт.
Я вспомнил, как Терлецкая гладила себя по шее. Ага, понятно, не хотела, чтобы амулет видели. Впервые его удалось заметить лишь после сражения с Юдо. Интересно, интересно.
— Ну, чего стоите, давайте!
Зайцев вытянул сначала одну руку, сдвинув брови, а следом поднял и вторую. И, надо сказать, я почувствовал. Будто находился в крохотной комнатке, в стену которой тихо стучат. Надо же.
— Бесполезно, — покачал головой благородный. — Не пробиться.
Друзья хлопали меня по плечам, будто я выиграл какой-то приз. Хотя, на самом деле так оно и было. Найти шкатулку с таким редким артефактом, который моя прапратетушка, ну, или кем она приходилась, решила отдать в качестве приданного, удача невероятная. Правда, не сказать, что меня до этого момента кто-то пытался одолеть магией разума. Даже Куракин поостерегся ее применить. Все понимали последствия.
Однако с диадемой мне стало как-то спокойнее. Вроде лежит и лежит. Запас карман не тянет. А накинуть ее на голову, дело двух секунд.
День близился к своему логическому завершению. Даже Коршун не стал его портить. Просто вечно недовольным тоном сказал написать подробнейший отчет о том, что произошло. Я долго и нудно расспрашивал Рамика, поэтому знал, что надо отвечать. Осталось еще одно незавершенное дело. Потому что, опять же, по словам моего друга, банника они с дня моей комы не видели. Не случилось ли с ним чего нехорошего. Я заперся у себя в комнате и занялся делом.
— Дом открываю, тебя призываю…
Я договорил выученную клятву до конца, но ничего не произошло. В душу начали закрадываться какие-то нехорошие мысли. Ведь в лесу могло оказаться много нечисти. Что, если Потапыч почувствовал произошедшие со мной изменения и рванул на помощь. Разминулся с основной группой и попал в лапы к какой-нибудь кикиморе.
— Дом открываю, — стал дрожать мой голос, — тебя призываю, дверь — дверьми…
— Петли — петлями, — недовольно выругалось пространство и в следующее мгновение на полу оказался банник.