Прародитель Магии Том Последний
Шрифт:
— Может ты у нас миледи? — спросила девушка с лёгкой улыбкой, на что Дайго неуверенно улыбнулся в ответ.
Шутки он не понял.
Маргариты отворила дверь. И сразу же свет ударил в девушку, как будто ей в глаза брызнула радуга. Все названые цвета озаряли то помещения. Девушка зашла внутрь и позволила своим глазам привыкнуть. Она увидела самоцветы вокруг, целые залежи самоцветов, выложенные в ровные ряды, лежащие один на другом, сияющие ярким сиянием и наполняющие воздух густой манной.
Маной, поправила себя девушка и вздохнула. Она взглянула на стул посреди помещения, табуретку с меховой подушкой.
— Тебе… Вам, что-нибудь принести? — спросил мальчишка за спиной девушки. Маргарита
— Ничего, свободен.
— Я… Хорошо. Я пошёл, — кивнул Дайго, и вышел за дверь. А потом она долго, с металлическим лязгом закрывалась, и ещё очень продолжительное время шмыгали ключи, — в скважину и назад, пока не попался, чудом, кажется, подходящий и дверь не захлопнулась. И только тогда Маргарита молча присела на табурет и закрыла глаза.
Ей нужно было подумать.
Но думать не было сил.
А потому девушка решила пока просто добраться до Седьмого ранга. А там будет виднее…
241. Решение
241. Решение
День и ночь Маргарита впитывала ману. При этом различать, когда собственно день, а когда ночь, ей позволяло только присутствие мальчишки за дверью. Его приставили служить девушке, но приказов от господина… Госпожи Дьявола пока не было, а потому юный Дайго просто просиживал с утра до вечера на земле у дверцы, в коридоре, в который никто не заходил, ел чёрствые булки и игрался с крошками.
Иногда он ещё чертил всякие узоры на пыльной земле, — когда мальчишка уходил, дверь открывалась, и Маргарита разглядывала его площадку для игр. Дайго было скучно, и девушка тоже скучала, потому что она уже несколько дней как ступила на самую вершину Шестого ранга. Ей оставалось совершить последний шажок, Перерождение, и стать магом Седьмого ранга, но для этого ещё был нужен ингредиент.
И потому девушка была в смятении. Когда она впитывала ману, всё было просто, а теперь ей приходилось каждый день стоять перед непонятным, страшным выбором, с такой огромной ценой ошибки, и гадать. Часто девушка не хотела об этом думать. Часто она просто сидела на табурете и пялила своими сизыми глазами в пустоту, или она смотрела сквозь плотную дверь на мальчишку, который выкладывал на земле из крошек и камешков змейку. И вот однажды дверь у него за спиной открылась, Дайго встрепенулся, вскочил на ноги — растоптал свою змейку — и немедленно взглянул в глаза, а потом ниже, в ноги Маргариты.
— Разрешишь пройтись? — спросила девушка, на что мальчик замялся. Ей не нужно было его разрешение. Но девушка молчала, и ему пришлось кивнуть.
Они пошли.
Сперва сквозь затхлые и пустынные коридоры, потом по лестнице. Они вышли на первый этаж башни, где было много людей, и кипела работа. К Дайго все уже привыкли, хотя странно было, что он появился так рано, а вот девушку увидели впервые за долгое время, и потребовалась целая минута замешательства, прежде чем все вспомнили, что она — Дьявол. Сразу же люди бросились от неё бежать. Маргарита наблюдала их побег холодным, рассчётливым взглядом. Девушка прикидывала, если она действительно начнёт убивать, сможет она выловить их всех, если они начнут разбегаться в снежную пустошь? Нет, вряд ли, если каждый рванёт в своём направлении, поймать всех будет не просто. Поэтому убивать следовало… Если следовало… Ночью, пока никто не видит, и тихо, чтобы не было паники…
Так думала девушка, пока все люди не убежали, а потом мысли её оборвались, потому что они вернулись и пошли прямо на неё. И перед Маргаритой стремительно стала вырастать гора даров: прохладных вин, хлеба, масла, жареных, сырых и ещё живых цыплят, яиц, куриц, сыров почти без плесени… Кто-то приволок целую худощавую корову, и она мычала среди людей, пока все они молча ставили свои подарки и кланялись перед девушкой.
Они пытались её задобрить. Это было довольно обыкновенное явление. Многие древние людские племена на Эфое задабривали духи предков и силы природы принося жертвы, разливая вино и сжигая тук. Они отдавали самое лучшее и молили об урожае, о хорошей погоде, об успехах в ратном деле и за свои жизни. И пока холодная голова Маргариты находила всему происходящему разумное объяснение, сердце девушки болезненно сжималось в груди.
— Пойдём, — сказала она и пошла сквозь расступившуюся толпу. Дайго зачарованно взглянул на гору кушаний, сглотнул и побежал следом за принцессой, на второй этаж Башни. Потом на третий. Ноющие ноги привели его на пятый, где он сразу уселся на камне. Вокруг трудились строители. Они завидели девушку, затрепетали и немедленно удалились. Маргарита осталась почти одна под светлым белым небом. Чёрные зубцы башни возвышались вокруг в неподвижной мольбе.
Девушка вспомнила, что когда она была тут последний раз, один из зубцов был на пару метров выше. На земле, среди убранного снега, проглядывались обломки и трещинки. Значит за эти две с чем-то недели башня не то что не выросла — она стала короче. Если предположить, что это была случайность, и в остальном строительство пройдёт гладко, то башню до небес могли достроить предположительно через никогда, потому что уже на этаже десятом она закачается, а на двенадцатом полетит к земле. Фундамент был плоховат. Этим людям никогда было не добраться до неба.
Но что тогда задумал Абсолютный и Пророк его? Чего они хотели добиться? Хмурая девушка смотрела в облачное, но светлое белое небо. И снова Маргарита не столько думала, сколько тянула с мыслью — голова девушки была пуста, прямо как это небо. В какой-то момент оно стало сыпаться снежинками, она падали на ресницы, на волосы девушки — Маргариты смотрела на них своими чистыми сизыми глазками. Вдруг девушка услышала цокот.
Она повернулась. За нею стоял, потирая дрожащие руки, Дайго. У мальчишки стучали его молочные зубы, он постоянно дышал на свои посиневшие пальцы, растирал их, но и губы его были уже немного синеваты. Вскоре мальчик, снова и снова повторяя одну и ту же рутину, прикрыл глаза. Тут перед его тёмными веками загорелся приятный тёплый огонёк. Мальчик бездумно шагнул к нему, протянул к нему руки и взял его, — огонёк вошёл ему в грудь и согрел всё тело изнутри. Веки мальчика раскрылись.
— Пойдём, — сказала Маргарита, возвращаясь на лестницу. Мальчишка удивился и с радостью побежал за принцессой. Они вернулись на первый этаж, где всё ещё лежала гора съестного. И снова Дайго уставился на неё сверкающими глазами.
— Возьми то, то и… Вот-то, — сказала девушка, показывая на вяленное куриное мясо и на две бутыли, молока и вина. Мальчишка кое-как уместил всё в руках, и они пошли дальше. Всё дорогу Дайго смотрел на еду, но сам есть её не смел.
Снова они встали у двери, и снова, даже больше, чем обычно, мальчишка то ронял ключи, то тыкал мимо скважины, то снова ронял. Замершие пальцы не помогали… Маргарита выхватила связку, и сама открыла дверь. Дайго подобрал дары и неуверенно застыл на пороге.
— Заходи, — сказал ему Дьявол, и мальчишка неуверенно вошёл в сверкающее ясное помещение. Заворожёнными глазами он стал любоваться радужным пламенем самоцветов. Ноги его были мягкими от холода. Мальчишка присел. И девушка присела напротив него, снова на корточки, как тогда, и посмотрела в его глаза своими чудесными, большими и милыми сизыми глазками.
— Ешь, — вдруг сказала Маргарита.
Дайго опешил.
Он неуверенно надкусил вяленое мясо, потом впился в него зубами.
— Пей, — сказала девушка и протянула ему вино, а сама взялась за бутыль с молоком.