Правая рука князя Тьмы

Полная луна совершенной формы освещала высокий живописный холм, каких немало можно лицезреть на просторах Лакантрии. В эту ночь краски стерлись, теряя свое дневное разнообразие. Предметы, хотя бы самую малость удаленные, казались черными на фоне более светлых небес. Прохладный ветер колыхал свежую весеннюю траву вместе с посягнувшими на ее территорию цветами.

Вдруг странное, неестественное свечение, опустившись на холм с самих небес, заколыхалось, постепенно принимая очертания человеческой фигуры. Казалось, оно не принадлежало этому миру, и уж точно не походило на свет солнца, сияние луны или мерцание звезд. Еще несколько долгих мгновений – а именно такими они и бывают в часы полнолуния – и на месте свечения появилась молодая женщина.

Ничто не свидетельствовало о ее необычной сущности, во всяком случае, на первый взгляд. Роскошные черные волосы сплетены в тугую косу, как принято в здешних местах. Соблазнительные губы, острые скулы, раскосые глаза, темные как ночь, но это если как следует присмотреться. Ладная фигура, худое, но крепкое тело, что тоже не редкость, особенно среди крестьянок. Платье до щиколоток соответствовало моде, такой фасон можно встретить как у простолюдинок, так и у матрон среднего сословия. Все зависит от ткани и украшений. Аристократки – дело другое, те носят совсем иные наряды, с пышными юбками, кружевами, золотым шитьем и суровыми корсетами.

Появившаяся на холме незнакомка с легкостью вдохнула полной грудью свежий ночной воздух и стала совершать странные движения. Пошевелила правой рукой, затем левой, с интересом их оглядывая. Сделала несколько шагов по траве, пару раз оступившись с непривычки. Сторонний наблюдатель решил бы, что девушка пьяна, и сильно ошибся бы. Просто гостье подлунного мира требовалось время, чтобы привыкнуть к человеческому телу. Она покрутила головой, разминая шею, широко расправила плечи и подняла лицо к черному, как бездна, небу.

– Все в порядке, Повелитель, – негромко произнесла она.

Повышать голос не было нужды: тот, с кем разговаривала незнакомка, услышал бы и невнятный шепот. Ветер пробежал по высоким травам, невесомо коснулся разгоряченных щек, давая ответ: «Хорошо. Все идет по плану. Привыкай и осматривайся».

Женщина кивнула и все еще неровным шагом двинулась вниз по склону холма.

Шаг за шагом я осторожно ступала по податливой почве, приноравливаясь к человеческому телу, как всадник к новой норовистой лошади. Это тело имело собственные инстинкты, и следовало не только подчинить его власти своего разума, но в чем-то, напротив, дать волю, предоставив возможность отвечать за реакции, не нуждавшиеся в моем контроле. Я не впервые принимала человеческий облик, но последний раз был слишком давно. Сколько времени успело пройти? Лет триста по человеческим меркам? Или все-таки пятьсот?..

В очередной раз споткнувшись на ровном месте, ругнулась, помянув принца Света, а подняв глаза, обнаружила прямо перед собой ухмыляющееся существо, смутно напоминающее человека, правда, сходство с обезьяной было тоже немалое. Внимательнее присмотревшись к небритому лицу, жиденькой прическе и неопрятной одежде, я все же пришла к выводу, что вижу перед собой представителя вида хомо сапиенс, особь мужского пола, пусть и в далеко не самом совершенном варианте. Трудно было удержаться от усмешки. Принц Света неоднократно утверждал, что человек создан по его образу и подобию. Любопытно, что бы он сказал, увидев этого индивидуума?

– Улыбаешься, девонька? – довольно осклабился мужчина.

Я непроизвольно поморщилась: человеческое тело плохо реагировало на резкие запахи.

– Ты что-то съел? Или выпил? – попыталась прояснить причину. – Вряд ли так отвратительно пахнут твои внутренности.

Мужская особь обиделась, если, конечно, я не разучилась правильно интерпретировать человеческую мимику.

– Подумаешь, хлеба с чесночком перехватил, – огрызнулся он. – Ишь ты, какая цаца, запашок ей не нравится. Посмотрим, как сейчас запоешь.

Его липкие потные руки потянулись к моей… кажется, это называется талией. Это бы я еще стерпела, но приоткрытый рот приблизился, и вонь стала уж вовсе невыносимой. Нехорошо, конечно, раскрывать себя сразу, но, уверена, с учетом обстоятельств князь Тьмы меня поймет. Думаю, даже принц Света понял бы.

Отступив на шаг, я пристально вгляделась в глаза случайно повстречавшегося путника.

– Грег Донеллан, тридцать восемь лет. – Зрачки хомо сапиенса удивленно расширились, а я не без удовольствия продолжила: – Совершил насилие над пятью женщинами, младшей из них было четырнадцать, старшей – сорок один. Двух ты после этого убил. Одну, наоборот, сначала убил, а уж потом надругался.

Особь отступила, в ужасе махнула рукой, будто ожидая, что я сейчас развеюсь (как бы не так!), и, качая головой, запричитала:

– Это неправда. Всё совсем не так было. Неправда!

– Ты утверждаешь, что не насиловал тех женщин? – спросила я с любопытством.

Интересно же понять, что творится в голове вставшего на моем пути экземпляра.

– Не знаю, откуда тебе это известно… Наверное, ты – ведьма! – осенило его. Я лишь тихонько рассмеялась. – Но я не некрофил. Я не спал с мертвой! Только немного ее придушил, чтобы не дергалась. Она сама виновата. Но она не была мертва!

– Как любопытно! – воскликнула я, складывая руки на груди. – Какая оригинальная интерпретация морали! Тебя только что обвинили в насилии и убийствах, и это не слишком затронуло твою ранимую психику. Тебя нисколько не беспокоит то, что ты мучил живых женщин, способных чувствовать, страдать и испытывать боль. Нет, ты шокирован другим – тем, что занимался сексом с телом, которое к тому моменту уже покинула душа. Телом, которому было совершенно безразлично, что с ним происходит, поскольку его владелица находилась очень далеко отсюда. – Я немного поизучала мужчину и задумчиво покачала головой. – Очень своеобразный моральный кодекс. Признаюсь, он не слишком мне импонирует.