Правда «Чёрной сотни»
Шрифт:
«в широком масштабе еврейские погромы устраивались лишь в независимой Польше»
Спирин Л. М. Крушение помещичьих и буржуазных партий в России (начало XX в. — 1920 г.). М., 1977, с. 92, 171
то есть после, а не до 1917 года.
Словом, суждения С. М. Дубнова ни в коей мере не выдерживают проверку фактами. Но, увы, в позднейшее время все вообще погромы были многократно объявлены «делом Союза русского народа» (С. М. Дубнов–то все же утверждал, что в 1905 году «черные сотни» пока еще только «участвуют», а не всецело управляют погромами) без какого–либо разграничения «организующегося» и «уже
Это стало, повторяю, как бы совершенно не нуждающейся в доказательствах аксиомой. Наиболее, пожалуй, удивителен тот факт, что в позднейших сочинени ях, затрагивающих вопрос о погромах, нередко есть ссылки на работы В. П. Обнинского и В. Левицкого (работы, во–первых, заведомо «античерносотенные», во–вторых, написанные тогда, когда все выводы можно было проверить, и, наконец, работы достаточно основательные), однако действительное содержание этих работ игнорируется.
Так, например, в 1977 году историк Л. М. Спирин, похвалив работу В. Левицкого за то, что в ней содержится
«большой фактический материал»,
утверждает тем не менее, что монархисты–де
«возглавили погромы»
– хотя никакого «фактического материала» об этом не имеется…
* * *
Впрочем, если быть, как говорится, точным до конца, в работе В. Левицкого «черносотенцы» и погромы все–таки связывались друг с другом, ибо Союз русского народа после 27 января 1906 года начал, по его словам, «свою погромную агитацию». И здесь перед нами открывается существеннейший и по–своему прямо–таки замечательный аспект дела.
В. Левицкий сообщает о развитии событий следующее. Сначала он упоминает о том, что (цитирую)
«1–й номер «Русского Знамени» (газета Союза русского народа.
– В.К-)вышел 27 ноября 1905 года со следующим программным заявлением от редакции: «…Довольно крови и насилий!»
(с. 397)
Однако ровно через два месяца, сообщает В. Левицкий,
«27 января 1906 года взорвана революционерами харчевня (вернее, чайная.
– В.К.)«Тверь» за Невской заставой в Санкт–Петербурге, где в то время происходило заседание рабочих–черносотенцев; в результате 2 убиты и 6 тяжело ранены (в их числе видный черносотенный рабочий Лавров), а всего 18 пострадавших… «Русское знамя» начинает свою погромную кампанию сразу после взрыва… Газеты посвящают этому событию несколько статей, в одной из которых говорилось: «Видно, силен Союз русского народа, если революционеры уже начали бросать бомбы в чайные заведения… Народ разыщет убийц!.. Пусть же сами пеняют потом на себя» (статья П. Булацеля).
В таком же духе,
– продолжает В. Левицкий, -
пишется ряд статей и произносятся речи на похоронах убитых… Погромный тон черносотенных писаний слышится все явственнее. 29–го марта Аполлон Майков (сын поэта) угрожает на страницах «Русского знамени»: «Трепещите, когда народ русский станет плечом к плечу…» Нет возможности перечислить все подобные угрозы и погромные призывы на столбцах черносотенных газет… После покушения на Столыпина - на Аптекарском острове (12 августа 1906 года; 27 человек убиты, 32 ранены, в том числе дети.
– В.К.) -Союз русского народа снова начинает говорить о народном самосуде»
(с. 397, 409, 434).
Из
– об этом «способе» запугивания «черносотенцами» уже не раз шла речь выше). В. Левицкий не мог привести ни одного факта,свидетельствующего об «организованных» Союзом русского народа погромах, ибо понимал, что было бы просто несерьезно, даже нелепо напрямую связывать взрывы у Невской заставы и на Аптекарском острове с событиями в далеких польских Белостоке и Седлеце (а других погромов после 1905 года не было) как якобы ответными акциями «черносотенцев».
Но суть дела, собственно, не в этом. Казалось бы, любой нормальный человек, прочитав рассуждения В. Левицкого, должен был прийти в состояние полнейшего недоумения: революционеры беспощадно уничтожали множество людей, а главным «обвиняемым» выставляется все же «Русское знамя», осмелившееся над могилами погибших всего только пригрозитьубийцам неким грядущим народным возмездием. Но что поделаешь - таков уж удел «черносотенцев»: их словапреподносятся как нечто гораздо более опасное и жестокое, нежели бомбы революционеров.
Да и мало кто замечает, что само понятие «погром» было беззастенчиво переадресовано - оно применяет ся не к действительным разнузданным погромщикам, а к мнимым. В 1905-1907 годах бесчисленные сокрушительные погромы устраивали вовсе не «черносотенцы», а красносотенцы. Тот же В. Обнинский свидетельствовал:
«Фабрикация бомб приняла гомерические размеры… Мастерские бомб открываются во всех городах… Взрывалось все, что можно было взорвать, начиная с винных лавок и магазинов, продолжая жандармскими управлениями и памятниками русским генералам и кончая церквами»
(с. 156),
не говоря уже о погромах тысяч дворянских усадеб.
Как констатировалось в предыдущей главе, «за фиксирован» только одинслучай, когда «черносотенцы» попыталисьприменить бомбы (заложив их в дымоход квартиры Витте), но и тогда им пришлось прибегнуть к помощи обманутых ими революционеров…
И в высшей степени показательно, что В. Левицкий, поставивший задачу заклеймить «черносотенцев», смог - так как тогда, вскоре после событий, неловко было попросту фантазировать - обвинить их всего лишь в «угрозах»…
Но самое замечательное, пожалуй, состоит в том, что Союз русского народа не только не организовывал, но и никогда не «планировал», не «замышлял» противоевреиских погромов. Мне могут возразить, указав на наличие тех или иных тогдашних листовок, в коих можно усмотреть побуждение к погромам (о некоторых из таких листовок еще пойдет речь). Но отдельные безответственные экстремисты характерны для любого общества, находящегося в состоянии смуты. Что же касается самого Союза русского народа как организации, никаких действительных призывов к погромам от его имени никогда не было. Об этом, кстати сказать, неопровержимо свидетельствует и работа В. Левицкого: если бы прямые «черносотенные» призывы к погромам существовали, автор, вне всякого сомнения, привел бы их; но он процитировал только тексты, выражающие веру в грядущее возмездие, которое ожидает чудовищных революционных убийц.