Правда или долг
Шрифт:
Ади кивнула на дверь кабинета.
— Конечно, сэр.
Сидевший за столом Гилад говорил по телефону, одновременно перебирая содержимое толстой папки. Увидев Константина, он остановился на полуслове, после чего сказал собеседнику на том конце провода:
— Прошу прощения. Я перезвоню.
И положил трубку.
— «Капитан Гилад Гордон, руководитель аналитического отдела», — прочитал Константин на табличке на двери. — А где же табличка «пожалуйста, не входите без стука»?
— Рад тебя видеть, — сказал Гилад. — Почему-то я думал, что ты зайдешь ко мне сразу… с утра.
— Хотел, но оказалось, что у меня много дел. Нужно было получить оружие, потом выяснилось, что у меня просрочено разрешение, и пришлось идти в тир. Двадцать из двадцати по движущейся мишени, двадцать пять из двадцати пяти по статичной. Я в отличной форме.
— Кто бы сомневался. Отпуск, конечно, удался. Выглядишь здоровым и счастливым. Не понимаю, почему ты решил испортить себе настроение и навестить… как ты сказал? Своего бывшего консультанта.
Константин присел у стола.
— Если это тебя задело, прошу прощения.
— Ты знаешь, меня не задевают твои дурацкие шутки.
— Я еду обедать. Хочешь присоединиться? Итальянский ресторан.
Гилад снова открыл папку.
— Извини, не могу. У меня много работы.
— Когда совсем замучает язва, посоветую хорошего врача. Он почти не читает нотаций по поводу правильной диеты. — Константин оглядел кабинет. — Хорошо, что ты решил оставить мой стол. Надеюсь, он принесет тебе удачу. А если не принесет, то хотя бы научит держать рабочее место в порядке.
Гилад взял паркер и достал из ящика стола листы для заметок.
— Как поживает Марика? Вы собираетесь снова регистрировать отношения?
— Я рассматриваю этот вопрос. Ну, ты уже знаешь, отцом кого будешь? Девочка, мальчик? Близнецы?
Он вздохнул и отодвинул от себя папку.
— Я не хочу показаться невежливым, Константин, но я занят. К сожалению или к счастью, я не располагаю даже частью твоего характера, и не могу сказать «оставьте меня в покое, идиоты, мне надо работать».
— Боаз, похоже, был прав насчет тебя.
Гилад, мелко писавший что-то на одном из листов, остановился, но глаз не поднял.
— Так вот зачем ты пришел. Боаз не хотел самостоятельно выяснять, в чем дело, и решил попросить тебя. Ведь тебе я вряд ли смогу сказать «нет», ты заставишь заговорить даже мертвого. Он, наверное, уверен, что я до сих пор тебя боюсь?
— Значит, ты не рассказываешь мне о том, что происходит, не потому, что боишься, а по другой причине?
— По причине того, что у каждого должно быть личное пространство. И я — не исключение. И люди делают или не делают что-то не только потому, что они боятся или не боятся.
— Назовите мне другую причину действий людей, капитан. Я буду внимательно слушать.
Гилад посмотрел на него.
— Я уже сказал, что хочу, чтобы у меня было личное пространство.
— Тогда скажи прямо: катись отсюда ко всем чертям, мне нужно работать.
— Катись отсюда ко всем чертям, мне нужно работать. — Гилад взял сигареты и достал одну. — Надеюсь, в ресторане тебя обслужат на высшем уровне и положат вилку с ножом правильно. А также принесут попробовать вино в лучших традициях французских ресторанов. Ах, извини. Итальянских.
Константин отодвинул кресло и поднялся.
— Извините, что помешал вам, капитан. Хорошего дня.
Гилад щелкнул зажигалкой и поднес огонь к сигарете.
— На самом деле, все началось с тебя.
Константин остановился в дверях, но не повернулся.
— Это долгая история, — продолжил Гилад. — Но если ты так уверен, что хочешь послушать, я расскажу. — Он кивнул в сторону дивана и двух кресел. — Я подумал о том, что это хорошая идея. С «уголком отдыха» в кабинете. Хотя мне все равно кажется, что это как-то… по-западному.
— Думаю, диваны надо сменить на бархатные.
На лице Гилада промелькнуло недовольство. Тем не менее, он присел на диван, а Константин занял одно из кресел.
— Может, выпьем? Есть ты не хочешь, я это уже понял. А я бы выпил перед едой, потому что после нашего разговора собираюсь пообедать.
— Нет проблем, — кивнул Гилад. — Коньяк тебя устроит?
— Вполне. А пока ты можешь начинать рассказ. Если это долгая история, то нам следует поторопиться. Не хочу отрывать тебя от дел.
— Уже оторвал, но это не имеет значения. — Гилад достал бутылку коньяка и две рюмки и поставил их на стол. — Это началось с той истории с Лией. Точнее, с твоей реакции на эту историю.
Константин взял рюмку и испытующе посмотрел на собеседника.
— Я бы на твоем месте долго приходил в себя. А ты вел себя так, будто… не то чтобы тебе было все равно, но твое возвращение к Марике буквально через несколько дней после случившегося меня шокировало. У меня создалось такое впечатление, будто ты ожидал, что произойдет что-то подобное. Или же ты искал причину для того, чтобы избавиться от этих отношений и вернуться к своей бывшей жене. Надеюсь, тебя не обидит такая откровенность. Если уж говорить, то говорить прямо. — Гилад повертел в руках рюмку и сделал пару глотков. — Я не осуждаю тебя, я не имею права кого-то судить. Но если быть честным до конца, то этот поступок я расценил как предательство.
— Если бы я перерезал себе вены, поступок мой был бы более ожидаемым и логичным?
— Потом я подумал о том, что в такой ситуации не бывал. И нельзя просчитать, что люди будут делать в таких случаях. Я понимаю, как тебе было тяжело, и, в принципе, понимаю, почему ты поступил именно так, а не иначе. Меня, как я уже сказал, шокировал не твой поступок, а твоя реакция. Но она шокировала меня в другом плане. Я вспомнил одну операцию, которой ты руководил. Ты, наверное, помнишь — тогда, когда погибло трое оперативников. Когда нам об этом сообщили, даже Боаз не смог сдержать эмоций. А ты отнесся к этому совершенно спокойно. У тебя не дрогнул голос, ты не изменился в лице. Помню, я тогда подумал, что тебя не просто так называют железным человеком — если смерть трех человек тебя не трогает, то как тебя можно разжалобить?