Правда, которую мы сжигаем
Шрифт:
Рука Лиры тверда, когда она роняет нож на пол. На ее лице нет ни страха, ни паники; она выглядит как всегда — пассивна и не обеспокоена тем, что происходит в мире. Кровь покрывает ее крошечную бледную руку, и вместо того, чтобы смотреть на человека, которого она только что убила, когда он падает на землю, она просто отступает, позволяя его телу сползти на пол, и остается сосредоточенной на Тэтчере. Ее взгляд не отрывается от него ни на секунду.
— Это была новая рубашка, — выдыхает он, его грудь вздымается, когда он оборачивается, чтобы посмотреть
— Она была некрасивая. От крови стало лучше, — говорит она, поднимая на него запавшие глаза. С окровавленной рукой и лиловыми мешками под глазами от недосыпа она напоминает мне героиню Тима Бертона — вьющиеся волосы, слишком большие для ее лица глаза, бледная кожа.
— Он умер? — я слышу звуки из кухни, и мне достаточно ее голоса, чтобы обратить все свое внимание на нее.
Я никогда не верил ни в рай, ни в ад.
Судьба или предназначение.
Я никогда не стоял снаружи и не загадывал желание во время падающих звезд.
Нет, я никогда ни во что подобное не верил, но я верю в нее.
— Мой папа умер? — она дышит, в ее глазах танцуют маленькие невинные демоны, и я никогда не видел хаоса в таком прекрасном состоянии.
Такой поразительный оттенок синего, переплетенный с огнем, с которым я люблю играть.
Это судьба? Это судьба?
Что мальчиком, еще до смерти моей матери, я часами сидел, глядя на открытое пламя, отказываясь оторвать от него взгляд. Слишком поглощенный, слишком увлеченный тем, как клубы дыма пели, а угли обжигали мою кожу.
И те же языки пламени танцуют в уголках ее глаз. Такие горячие, такие чертовски синие, и я хочу зажариться в них заживо.
Может быть, я всегда видел ее внутри огня.
Или, может быть, я просто родился в пламени.
— Пока нет, — говорит Тэтчер. — Нам нужно убрать это, Рук.
— Возьми Сайласа, иди с Лирой и убирайся отсюда к черту. Когда появится полиция, я не могу допустить, чтобы ты была вся в крови, — говорю я, подходя к Сэйдж.
— Чем ты планируешь заняться?
— Все, что нужно сделать. Мне просто нужно, чтобы ты убралась отсюда, прежде чем это произойдет.
Я дотягиваюсь до нее, мои руки захватывают ее лицо, притягивая ее губы к своим. Я утопаю в ее прикосновении на уединенный момент между хаосом. Мой кусочек рая внутри моего собственного ада.
— Ты мне доверяешь? — я шепчу ей в рот.
Она кивает, обвивая пальцами мое запястье.
— Всегда.
Я веду ее дальше на кухню, ища нужные мне материалы. Я бросаю медную кастрюлю на плиту, открываю ее холодильник и беру случайный кусок замороженного мяса, прежде чем взять растительное масло.
У нас нет времени, чтобы избавиться от двух тел. У нас нет времени убирать улики из этого места. Здесь задействовано слишком много переменных, и нам нужно избавиться от этого беспорядка прямо сейчас.
— Что мы будем делать? — спрашивает она, наблюдая, как я включаю все конфорки на максимум и ставлю сковороду на одну из открытых вместе с мясом.
Я
Это было оно.
Момент, которого мы все так долго ждали.
Рим не за один день строился, так Алистер твердил мне, когда я терял терпение.
Но сгорел в одном.
— Сожги это. Все это. На чертову землю. И дело не в нас, — говорю я, глядя на нее, зная, что если что-то пойдет не так прямо сейчас, я сделаю все, чтобы защитить ее от этого.
Она никогда не была невинной Евой в саду.
Она всегда была моей Лилит. Моя равная. Моя королева. Феникс.
Я лезу в передний карман и достаю спички.
— Это твоя месть. Твои угли, чтобы сделать и твой пепел, чтобы восстать. Тебе никогда не нужно было ничего, кроме спички.
Я сижу у стены многочисленных свободных спален Пирсона. Наивно я думала, что внутри это место будет больше похоже на морг, чем на дом. Я полностью ожидала найти гроб в спальне Тэтчера. Было бы логично, что он будет спать внутри одного из них. Это соответствовало бы существу, с которым люди любили сравнивать его.
Я была неправа.
В экстравагантном доме, который он называл домом, было все, что можно ожидать от человека с такими деньгами, как у него. В первый раз, когда я находилась здесь несколько недель назад, я была слишком рассеяна, чтобы обращать внимание на то, сколько денег было у Пирсонов.
Пока мы все были в достатке, Тэтчер купался в богатстве. Тяжелая работа его прадеда по созданию компании по продаже недвижимости обеспечила жизнь его семьи намного дольше его лет. Даже если бы Тэтчер, его дети и внуки не работали ни одного дня в своей жизни, они никогда ни в чем не нуждались бы.
Чрезвычайно высокие потолки и архитектура, вдохновленная Гэтсби, сделали дом моей семьи похожим на комнату для прислуги. Как и Алистер, Тэтчер жил в поместье.
Мы находимся в западном крыле, где, как нам сказали, останавливалось большинство гостей. И было странно оставаться в таком небрежно дорогом доме после того, что мы только что сделали.
Закрывая глаза, я прислоняюсь головой к стене, не видя ничего, кроме дыма и водоворота оранжевого пламени. Я застыла на лужайке перед своим домом, а вспыхивающие сирены просто глухо выли в глубине моего сознания.