Правда Виктора Суворова(Сборник)

Хмельницкий Дмитрий Сергеевич

Между тем именно непредвзятое изучение имеющихся документов кануна войны привело к появлению статей В.Д. Данилова и М.И. Мельтюхова [363] . Основной вывод, к которому пришел Данилов, заключался в признании: «Готовились начать войну сокрушительным наступлением, но упустили многие вопросы организации надежной обороны страны. Именно этими «ошибками» и «просчетами» объясняются крупные неудачи наших войск в начале войны».

Что касается статьи Мельтюхова, то решение о ее публикации принималось на специальном заседании редколлегии журнала «Отечественная история», на котором также проявилось резкое неприятие концепции подготовки СССР к нападению на Германию со стороны историков Ю.А. Полякова, В.П. Дмитренко, В.И. Бовыкина, В.А. Федорова и др. [364] . Поляков, несмотря на лавину очевидных фактов, отказывался признавать агрессией действия СССР по присоединению Прибалтики, Западной Украины и Западной Белоруссии, Бессарабии и обвинял Мельтюхова в тенденциозности. Дмитренко был убежден в том, что «обсуждать в научном журнале книгу Суворова просто неприлично».

363

Данилов В. Готовил

ли Сталин нападение на Германию? // Комсомольская правда. 1992. 4 января; Сегодня. 1993. 28 сентября; Поиск. 1994. №24 (17–23 июня); Мелътюхов М.И. Споры вокруг 1941 года: опыт критического осмысления одной дискуссии // Отечественная история. 1994. №3.

364

Отечественная история. 1994. №4–5. С.277–283.

Тем не менее статья была принята к публикации. Заместитель главного редактора журнала М.А. Рахматуллин справедливо оценил ее как одну из первых попыток объективной оценки книг В. Суворова. Мельтюхов не только обосновал факт готовившегося со стороны СССР нападения на Германию, но и указал на то, что план войны с Германией был утвержден 14 октября 1940 г. и его дальнейшее уточнение в документах от 11 марта и 15 мая 1941 г. ничего, по сути, не меняло. «Самое важное, — подчеркнул он, — и в Германии, и в СССР эти планы не остались на бумаге, а стали осуществляться. Сопоставительный анализ подготовки сторон к войне — еще одно из направлений дальнейших исследований кануна войны. Но даже на основе известных сегодня материалов можно утверждать, что этот процесс шел параллельно и с начала 1941 г. вступил в заключительную стадию и в Германии, и в СССР, что, кстати, еще раз подтверждает неизбежность начала войны именно в 1941 г.,-кто бы ни был ее инициатором» [365] .

365

Там же. С.283. Выступление М.И. Мельтюхова.

Что касается даты возможного советского наступления, то, по мнению Мельтюхова, «никакие наступательные действия Красной Армии против Германии ранее 15 июля 1941 г. были невозможны» [366] . Данилов, наоборот, считает, что самым поздним сроком готовности было 2 июля 1941 г. [367] . Несколько позже он назвал другую дату — «примерно после 10 июля 1941 г.» [368] .

Далее Мельтюхов коснулся версии о «превентивной войне» Германии против СССР. Он привел определение превентивных действий, данное немецким историком А. Хильгрубером. Превентивная война — это «военные действия, предпринимаемые для упреждения действий противника, готового к нападению или уже начавшего таковое, путем собственного наступления». Для этого требуется прежде всего знать о намерениях противника. По мнению Мельтюхова, ни Германия, ни СССР не рассчитывали на наступление противника, значит, и тезис о превентивных действиях в данном случае неприменим. Более того, он считает, что «версия о превентивной войне вообще не имеет ничего общего с исторической наукой, а является чисто пропагандистским тезисом для оправдания собственных действий» [369] .

366

Там же. С.281; Мелътюхов М.И. Споры вокруг 1941 года... // Отечественная история. 1994. №3. С.16, 17, 18.

367

Данилов В. Указ. соч. // Комсомольская правда. 1992. 4 января.

368

Данилов В. Сталинская стратегия начала войны // Отечественная история. 1995. №3. С.40.369

Мелътюхов М.И. Споры вокруг 1941 года... // Отечественная история. 1994. №3. С.187.

Вопрос о превентивных действиях, на мой взгляд, сложнее, чем его трактует Мельтюхов, и не является только пропагандой. Гитлер действительно не имел ясного представления о том, что готовилось с советской стороны — сошлемся при этом на авторитетное мнение И. Хоффмана. Он не представлял себе размаха этой подготовки и не знал даты предполагаемого нападения. Немцам не было известно практически ничего о систематическом создании танковых соединений в СССР с целью ведения наступательных операций, так что в начале войны для них стало полной неожиданностью столкновение с многочисленными танковыми дивизиями, на которые они внезапно вышли. Но Гитлер имел определенное представление о наступательной военной доктрине СССР и о политических намерениях Сталина. От советника германского посольства в Москве Г. Хильгера он знал о речи Сталина 5 мая 1941 г. перед выпускниками военных академий РККА, в которой было прямо сказано о войне с Германией в ближайшее время [370] .

370

Хоффман И. Подготовка Советского Союза к наступательной войне // Отечественная история. 1993. №4. С.20, 21, 24, 25, 29.

С юридической точки зрения, нападение Германии на СССР 22 июня 1941 г., безусловно, является агрессией. Действия Гитлера могли бы быть квалифицированы как превентивные в том случае, если бы он, разгромив на границе армии противника, не устремился бы дальше, в глубь страны, захватывая все новые и новые территории СССР. С этого времени военные действия со стороны Германии однозначно являются агрессией, а со стороны СССР — освободительной войной, войной Отечественной. Однако объективно нападение Гитлера на СССР явилось превентивным, потому что оно предотвратило куда более массированное наступление Красной Армии.

В это же время было признано, что официальные советские историки, пытаясь обосновать тезис о военно-техническом превосходстве вермахта в момент нападения на СССР, фальсифицировали имеющиеся факты. Приводили, к примеру, число всех немецких танков и самолетов, имевшихся на Восточном фронте, а со стороны СССР только число новейших образцов. Это даже не фальсификация, а прямой подлог. В результате убеждение об абсолютном превосходстве войск вермахта прочно утвердилось не только в советской историографии, но и в обыденном сознании. Теперь даже бывший главный редактор готовившейся по решению Политбюро ЦК КПСС от 13 августа 1987 г. «Истории Великой Отечественной войны советского народа» В.А. Золотарев

признал, что к началу войны «только по танкам и самолетам мы превосходили вооруженные силы Германии, Японии, Италии, Румынии и Финляндии, вместе взятые, почти в два раза» [371] .

371

Россия в XX веке... С.698.

Тогда же официальная историография подтвердила, что переговоры с Англией и Францией в 1939 г. зашли в тупик не только по вине этих двух стран, но и по вине СССР: «Никем не доказано, что возможности переговоров СССР с Англией и Францией были исчерпаны, что без согласия польского правительства пропустить войска РККА через территорию Польши военная конвенция с этими государствами была исключена... хотя единственная возможность предотвращения войны заключалась в скорейшем заключении военного и политического союза с Англией и Францией» [372] . В то же время в российской литературе отмечалось, что «до сих пор отсутствует всеобъемлющая документальная картина, которая отразила бы с исчерпывающей достоверностью позицию советского руководства применительно к заключению пакта о взаимопомощи с Лондоном и Парижем, высветила бы глубинные, а не внешние причины срыва этих переговоров и переориентации Москвы на соглашение с Берлином» [373] .

372

Мерцалов А.Н., Мерцалова Л.А. Сталинизм и война... С.200–201.

373

Сафронов В.П. Рец. на кн.: Документы внешней политики. 1939 год. М., 1992. Т. 22. В 2 кн. // Отечественная история. 1995. №3. С.208.

А в декабрьском номере журнала «Новый мир» за 1994 г. появилась публикация речи Сталина, с которой он выступил в день заседания Политбюро 19 августа 1939 г. Т.С. Бушуева, которая нашла текст этой речи в секретных трофейных фондах бывшего Особого архива СССР, оценила ее как «безусловно исторический документ, столь откровенно обнаживший агрессивность политики СССР». По ее мнению, именно эта речь «легла в основу позиции советской стороны при подписании ею секретных протоколов с фашистской Германией о разделе Европы» [374] .

374

Бушуева Т.С. «... Проклиная – попробуйте понять». Рец. на кн. В. Суворова «Ледокол» и «День-М» // Новый мир. 1994. №12. С.232–233.

Запись речи Сталина на заседании Политбюро ЦК 19 августа 1939 г. публиковалась ранее на Западе. Почти сразу с изложением этой речи выступило французское агентство Гавас, чью публикацию Сталин назвал «враньем» в интервью газете «Правда» от 30 ноября 1939 г. Знали о речи Сталина и некоторые западные историки. Западногерманский историк Е. Еккель даже опубликовал найденную им запись речи Сталина в одном из журналов ФРГ в 1958 г. [375] . Реакцию советских военных историков на эту публикацию можно найти во втором томе «Истории Второй мировой войны»:

375

Jacket Е. Uber die angebliche Rede Stalins vom 19 August 1939 // Viertel Jahreschefte fiirZeitgeschichte. Stuttgart. 1958. N 4 (Oktober). S.

«Фальсификация очень грубая. Достаточно сказать, что Сталину приписаны такие обороты речи и обращения, которые он никогда не употреблял. Кроме того, в этот субботний день, 19 августа 1939 г., заседания Политбюро вообще не было» [376] . Фальсификацией считает эту речь и такой просталински настроенный западный историк, как И. Фляйшхауэр [377] .

В 1995 г. в России было торжественно отмечено 50-летие Победы над фашистской Германией и окончания Второй мировой войны. Этот юбилейный год стал годом огромного количества публикаций по теме, продемонстрировавших не только тот уровень свободы, которого достигли российские историки, но и то, с каким трудом правда о кануне войны пробивается наружу [378] .

376

381 - 382. История второй мировой войны 1939–1945. Т. 2..М., 1974. С.285.

377

Фляйшхауэр И. Пакт. Гитлер, Сталин и инициатива германской дипломатии. 1938-1939. Пер. с нем. М., 1991. С.354.

378

Бобылев П.Н. К какой войне готовился Генеральный штаб РККА в 1941 году? // Отечественная история. 1995. №5; Война 1939–1945: два подхода. М.: РГГУ, 1995. Ч. 1. Под общей ред. Ю.Н. Афанасьева; Вторая мировая война. Актуальные проблемы. М., 1995;

Гареев М.А. О военной науке и военном искусстве в Великой Отечественной войне // Новая и новейшая история. 1995. №2;

Горьков Ю.А. Кремль. Ставка. Генштаб. Тверь, 1995;

Данилов В.Д. Сталинская стратегия начала войны // Отечественная история. 1995.№

3;Иванов А. Готовился ли СССР к превентивной войне? // Актуальные проблемы новой и новейшей истории. Ульяновск, 1995;

Куманев Г., Шкляр Э. До и после пакта. Советско-германские отношения в преддверии войны // Свободная мысль. 1995. №2;

Мелътюхов М.И. Идеологические документы мая–июня 1941 года о событиях второй мировой войны // Отечественная история. 1995. №2;

Он же. Правители без подданных. Как пытались экспортировать революцию // Родина. 1995. №12;

Он же. Советская отечественная историография предыстории Великой Отечественной войны (1985–1995 гг.). Дисс. канд. ист. наук. М., 1995;

Невежин В.А. Собирался ли Сталин наступать в 1941 г. (Заметки на полях «Ледокола» Суворова) // Кентавр. 1995. №1;

Он же. Речь Сталина 5 мая 1941 г. и апология наступательной войны // Отечественная история. 1995. №2;

Печенкин А.А. Была ли возможность наступать? // Отечественная история. 1995. №3; Противостояние: Очерки военно-политической конфронтации первой половины XX века / Под ред. В.А. Золотарева. М., 1995;

Случ С.З. Германо-советские отношения в 1918– 1941 гг. // Славяноведение. 1995. №6;

Шевяков А.Л. Советско-германские экономические связи в предвоенные годы // СоциС.1995. №5;

Ширина К. К. Идея мировой революции в стратегии Коминтерна // Новая и новейшая история. 1995. №5, и др.