Правда
Шрифт:
Он выглядел немного разочарованным, но потом быстро повеселел и указал на огромный камень, на котором собирали шрифт.
— Ага! — воскликнул он. — Этот камень, ненарочно выкопанный в поросших кустарником руинах древнего мегалитического круга, окроплен кровью тысяч невинных душ, которые наверняка ждут своего часа, дабы восстать из мертвых и отомстить! Уж можете мне поверить.
— Он был специально вытесан для меня моим братом, — сообщил Гунилла. — И я не потерплю подобных разговоров, господин. Кто ты такой, чтобы являться сюда и обвинять нас
Вильям выскочил вперед со скоростью, равной безопасной для здоровья скорости ужаса.
— Может, ваше сиятельство, я отведу господина Хорошагору в сторонку и объясню ему кое-что? — быстро предложил он.
Губы патриция, растянутые в широкой и немного недоуменной улыбке, даже не дрогнули.
— Какая хорошая мысль, — кивнул он, и Вильям мгновенно потащил упирающегося гнома в угол. — Уверен, потом он будет тебе весьма благодарен.
Опершись на трость, лорд Витинари с благожелательным интересом принялся рассматривать отпечатный станок, а тем временем за его спиной Вильям де Словв объяснял гному некоторые реалии политической жизни Анк-Морпорка, а именно те из них, что помогали очень быстро распрощаться с собственной жизнью. Руки Вильяма многозначительно жестикулировали.
Буквально через полминуты Хорошагора вернулся и встал перед патрицием, заткнув большие пальцы рук за ремень.
— Я говорю так, как считаю нужным. Да, — заявил он. — Всегда говорил, всегда буду…
— Кстати, давно терзался загадкой: что именно вы называете лопатой? — вдруг спросил лорд Витинари.
— Что?! Никогда не пользовался лопатой! — рявкнул рассерженный гном. — Крестьяне пользуются лопатами. А у нас, у гномов, лопатки!
— Да, так я и думал, — кивнул лорд Витинари.
— Молодой Вильям говорит, мол, ты безжалостный деспот, который терпеть не может отпечатное дело. А я говорю, что ты справедливый человек, который не станет мешать гному честно зарабатывать на жизнь. Ну и кто прав, он или я?
Улыбка никуда не девалась с лица патриция.
— Господин де Словв, можно тебя на минуту?
Витинари по-товарищески обнял Вильяма за плечи и ласково отвел в сторону от уставившихся на них гномов.
— Я лишь сказал, что кое-кто зовет вас… — попытался оправдаться Вильям.
— Что ж, господин де Словв, — перебил патриций, небрежно отмахнувшись от его объяснений. — Вопреки всему моему опыту, который говорит обратное, тебе почти удалось убедить меня в том, что здесь мы имеем дело с невинной попыткой ведения бизнеса, которая будет осуществлена без заполнения моих улиц всякой оккультной дрянью. Очень трудно представить, чтобы подобное не случилосьв Анк-Морпорке, но я согласен признать: такое все ж возможно. Кстати, мне кажется, что касающийся словопечатен вопрос может быть пересмотрен. Ничего не обещаю, к данной проблеме следует подходить с большой осторожностью, однако такая вероятность присутствует.
— Правда?
— Да. Поэтому можешь передать своим друзьям: пусть продолжают то, что начали.
— Э-э, но они не совсем мои… — начал было Вильям.
— Но конечно,следует добавить: в случае возникновения каких-либо щупальцеобразных проблем ты лично ответишь мне за это.
— Я? Но я…
— А, ты считаешь, я поступаю несправедливо? Как самый настоящий безжалостный деспот?
— Ну, я…
— Кроме всего прочего, гномы в нашем городе являются очень трудолюбивой и ценной этнической группой, — продолжил патриций. — И в данный момент я хочу избежать возникновения каких-либо неприятностей в наших нижних областях. Особенно учитывая неурегулированные проблемы в Убервальде и вопрос с За-Лунем.
— С За-Лунем? Где это?
— Вот именно. Кстати, как поживает лорд де Словв? Знаешь, тебе следовало бы почаще писать ему.
Вильям ничего не ответил.
— Когда семьи распадаются, это очень печально. Всегда так считал и считаю, — сказал лорд Витинари. — Слишком много в этом мире ничем не оправданной, глупой взаимной неприязни. — Он дружески похлопал Вильяма по плечу. — Уверен, ты сделаешь все, чтобы это отпечатное предприятие оставалось в дозволенных границах вероисповедания, благоразумия и познаваемости. Я ясно выражаюсь?
— Но у меня нет никакого контроля над…
— Гм?
— Да, лорд Витинари. Конечно, — поспешно согласился Вильям.
— Хорошо. Отлично! — Патриций выпрямился, повернулся и улыбнулся гномам. — Очень хорошо! — кивнул он. — Подумать только. Много-много маленьких букв собрались вместе. Возможно, время этой идеи наступило. Может, и у меня найдется для вас работа.
Вильям, стоящий за спиной у патриция, принялся отчаянно размахивать руками, привлекая внимание Гуниллы.
— На правительственные заказы у нас специальные расценки, — пробормотал гном.
— О, мне и в голову не приходило платить меньше других заказчиков… — запротестовал патриций.
— А я и не собираюсь брать с тебя меньше…
— Что ж, ваше сиятельство, заезжайте еще. Все будут очень рады увидеть вас снова, — жизнерадостно забормотал Вильям, поворачивая патриция к двери. — И с нетерпением будем ждать вашего заказа.
— Ты абсолютно уверен, что господин Достабль не участвует в этом предприятии?
— Кажется, для него что-то отпечатывают, но это и все его участие, — откликнулся Вильям.
— Поразительно, просто поразительно, — покачал головой лорд Витинари, садясь в карету. — Надеюсь, он не приболел?
С крыши расположенного напротив дома за отъездом патриция наблюдали два человека.
— Ять! — очень-очень тихо выразился один из них.
— У тебя есть на это своя точка зрения, господин Тюльпан? — уточнил другой,
— И этотчеловек правит городом?
— Да.
— А где, ять, его телохранители?
— Допустим, мы захотели бы его сейчас убрать. И предположим, у него четверо телохранителей. Думаешь, они бы пригодились ему?