Правда
Шрифт:
— Он что, с тех пор не просыпался?— спросил Вильям.
— Нет. Я заглядываю к нему каждые минут пятнадцать. Но такое вполне возможно. Иногда тело просто приказывает: «Фпать». И мы спим.
— А я слышал, будто бы он никогда не спит, — заметил Вильям.
— Может, решил воспользоваться удобной возможнофтью? — предположил Игорь, тихо закрывая дверь.
Он отпер замок следующей камеры.
Стукпостук с забинтованной головой сидел на койке и ел суп. Увидев
— Ну и как мы себя чувфтвуем? — осведомился Игорь как можно доброжелательнее, насколько это позволяло его шитое-перешитое лицо.
— Э… Лично я чувствую себя гораздо лучше… — ответил молодой человек, с недоуменным видом рассматривая вновь прибывших.
— Господин де Словв хотел бы пообщаться с тобой, — сказала сержант Ангва. — А я пока пойду помогу Игорю рассортировать глазные яблоки. Ну, или еще что-нибудь.
Вильям остался в камере. Возникла неловкая тишина. Стукпостук принадлежал к числу людей, характер которых невозможно определить с первого взгляда.
— Ты сын лорда де Словва? — наконец поинтересовался Стукпостук. — Производишь этот свой новостной листок?
— Да, — кивнул Вильям. Ему уже начинало казаться, что он всегда будет лишь сыном своего отца. — Гм… Говорят, лорд Витинари ударил тебя ножом?
— Говорят, — подтвердил секретарь.
— Так это был ты или не ты?
— Я постучал в дверь, чтобы передать его сиятельству новостной листок, как он и просил. Его сиятельство открыл дверь. Я вошел в кабинет, а потом… Знаю только, что очнулся здесь и увидел господина Игоря.
— Вероятно, это было для тебя настоящим потрясением, — заметил Вильям, ощущая внутри некоторую гордость, ведь его «Правда» тоже участвовала в этом деле, пусть и опосредованно.
— Мне сказали, что я мог бы лишиться руки, если бы Игорь не владел иглой так мастерски, — с серьезным видом заявил Стукпостук.
— Но также у тебя забинтована голова, — указал Вильям.
— Наверное, ударился обо что-то, когда… когда это произошло, — сказал Стукпостук.
«О боги, — подумал Вильям, — да он смущен.»
— Я абсолютно уверен, что произошла какая-то ошибка, — продолжил Стукпостук.
— В последнее время его сиятельство был чем-то озабочен?
— Его сиятельство всегда чем-то озабочен. Это его работа, — ответил секретарь.
— Патриций сам признался, что убил тебя, и трое людей это слышали. Ты в курсе?
— Этого я объяснить не могу. Скорее всего, они что-то неправильно поняли.
Слова были произнесены резко и отчетливо. «Уже близко, вот-вот», — понял Вильям.
— А как тебе кажется, почему… Он оказался прав.
— Думаю,я не обязан разговаривать с тобой, — перебил Стукпостук. — Я прав?
— Конечно, но…
— Сержант! — заорал Стукпостук. Послышались быстрые шаги, и дверь в камеру распахнулась.
— Да? — спросила сержант Ангва.
— Я закончил разговор с этим господином, — объявил Стукпостук. — И я устал.
Вильям вздохнул и убрал блокнот.
— Спасибо, — поблагодарил он. — Ты… мне очень помог.
— Он никак не может поверить в то, что на него напал его сиятельство, — сказал Вильям чуть позже, уже шагая по коридору.
— Вот как? — откликнулась Ангва.
— И его сильно треснули по голове, — продолжил Вильям.
— Правда?
— Слушай, даже я понимаю, что здесь что-то не так.
— В самом деле?
— Все ясно, — сказал Вильям. — Ты тоже посещала Школу Общения Командора Ваймса?
— Разве? — ответила сержант Ангва.
— Преданность — прекрасная черта характера.
— Неужели? Дверь вон там.
Выпроводив Вильяма, сержант Ангва вернулась в кабинет Ваймса и тихо закрыла за собой дверь.
— Значит, он видел только горгулий? — спросил Ваймс, наблюдая в окно за шагающим по улице Вильямом.
— Очевидно. Но я не стала бы его недооценивать, сэр. Весьма наблюдательный тип. Сразу догадался о мятной бомбе. А много ли стражников обратило внимание на то, насколько глубоко стрела вонзилась в пол?
— К сожалению, ты права.
— А еще он заметил второй большой палец на руке Игоря и явно заинтересовался плавающими картофелинами, на которые почти никто и не смотрит.
— Игорь еще не избавился от них?
— Нет, сэр. Он уверен, что чипсовобла вот-вот выведется. Если не в этом поколении, то в следующем.
Ваймс вздохнул.
— Хорошо, сержант. Забудем о картошке. Каковы ставки?
— Сэр?
— Я знаю, что происходит в караулке. Стражник, который не делает ставки, — не стражник вовсе.
— Вы имеете в виду ставки на господина де Словва?
— Да.
— Ну… Десять к шести, что он не доживет до понедельника, сэр.
— Послушай, намекни аккуратно, что мне все это не нравится.
— Так точно, сэр.
— Выясни, кто принимает деньги, а когда узнаешь, что это Шнобби, отбери у него блокнот со ставками.
— Слушаюсь, сэр. А что будем делать с господином де Словвом?
Ваймс уставился в потолок.
— Сколько офицеров следят за ним?
— Двое.
— Шнобби редко когда ошибается со ставками. Думаешь, двоих достаточно?
— Нет.
— Согласен. Но у нас катастрофическая нехватка людей. Что ж, похоже, господину де Словву придется учиться выживать самому. Вот только на уроках выживания не ставят двоек.