Правдивая история Мэра Сью
Шрифт:
– Что вы себе позволяете?!
– завопила возмущенно, тем не менее прекратив попытки пролезть наверх.
– Я мэр Большого Куша!
– Проходить на второй этаж разрешено только заместителю мэра господину фон Байрону и его приближенным.
– Что?! Но я же мэр!
Они снова ничего не ответили. Я топнула ногой, в сердцах выругалась и отправилась в свой чулан. Надо обработать ранку. И, вообще, чую, что влипла я в какие-то неприятности по самые уши. Знала же, нельзя подписывать сомнительные договора, не узнав всю подноготную. А договор, который я подписала выглядел сомнительнее
Уборщица уже куда-то свалила, оставив после себя мокрый, но все такой же грязный пол. Я толкнула дверь и вошла в конуру, которая по какому-то недоразумению или, скорее всего, чьему-то злому умыслу, называлась кабинетом мэра. С тоской оглядела полуразвалившуюся мебель. Хотелось плакать. Ну, зачем они так со мной, а? Я же им ничего не сделала! Я же у них ничего не просила! Ну, не хотели они меня мэром делать, так зачем, вообще, нужен был этот цирк?
С горя плюхнулась на трехногую табуретку. Она хрустнула и сломалась, уронив меня на пол. Эта сломанная табуретка стала последней каплей, и я разревелась, сидя на грязном полу посреди грязной комнаты.
Никто так и не заглянул ко мне, не спросил, как у меня дела, не пожалел. Сказка, в которой я проснулась сегодня утром, была всего лишь сказкой. Не жила я никогда богато, так и не надо было начинать. С чего я, вообще, решила, что мне кто-то что-то должен? Мне никто и никогда ни в чем не помогал. Даже Ленка только обещала помочь, но так ничего и не сделала.
Глава 1.6
Я вытерла слезы. Встала. Царапина уже засохла. Она была неглубокой и неопасной. Но после такого предупреждения спорить с охраной никакого желания не было. Надо было думать, что делать здесь и сейчас.
Может не все так плохо? У меня хотя бы есть крыша над головой. Найду работу, буду зарабатывать на жизнь как и раньше... тот мир, этот мир... какая разница?
Помнится этот гадкий фон Байрон говорил, что моя квартира здесь же. И правда, за хлипким шкафом с одной дверцей был вход в еще одну комнату.
Пыль и грязь были точно такими же, на окне снова висела ветошь, изображавшая из себя штору. Я содрала и ее. Еще одна конура. Только вместо полуразвалившегося стола здесь была полуразвалившаяся узкая, односпальная кровать с кривыми ножками. Одной, вообще не было, и ее заменяли несколько толстых досок, положенных друг на друга.
На кровати лежал неровный, комковатый, сомнительной чистоты матрас, из которого кое-где торчала вата. Подушка, плоская и больше похожая на полупустой картофельный мешок. И большая дерюга, которая, видимо, должна была заменить одеяло.
Рядом с кроватью стоял высокий однодверный шкаф. Сама не знаю, зачем я открыла его. И с радостью нашла там свои вещи: плащ, туфли, колготки, юбка, блузка, белье и сумка. Хотя бы что-то хорошее.
В углу за узкой дверью пряталась такая же крошечная и неуютная ванная комната. К счастью, водопровод и канализация присутствовали. Хотя с моим-то везением, я не удивилась бы, если бы за водой пришлось ходить куда-нибудь на реку.
Мне нужны были вода,
Женщина нашлась в соседней комнате. Он сидела на куче тряпья и жевала свой обед: твердую лепешку из серой муки и кусок жаренного мяса, похожий на подошву.
– Чего надо?
– буркнула она, увидев меня в дверях своего чулана, очень похожего на кабинет мэра.
– Хотела попросить ведра и тряпки, - призналась я, - хочу отмыть кабинет и комнату.
Лицо уборщицы после моих слов вытянулось от удивления. Она смотрела на меня, открыв рот и выпучив глаза, как будто бы у меня на голове рога выросли или на лбу третий глаз появился.
– Сама?!
– выдохнула она, когда я закончила говорить.
– Ну, да, - рассмеялась я. Очень уж смешно выглядела эта пораженная до глубины души женщина.
– Прислуги-то у меня нет.
Уборщица кивнула, продолжая пучить на меня глаза, а потом махнула головой, указывая подбородком на ведра, стоявшие в углу:
– Верда. И тряпки, - она слегка подвинулась, освобождая мне место на куче, - вот...
Я и набрала... много... и для пола парочку, и для пыли несколько, и вместо полотенца для рук, для ног... на первое время сойдет... Уборщице пришлось встать и пересесть на узенькую скамейку, потому что куча уменьшилась вполовину.
Я погрузила выбранные тряпки в большое ведро и, подхватив его, собралась уходить.
– Неужто вправду сама убирать будешь?!
– не выдержала женщина, следившая за мной, как коршун за цыплятами.
– Умеешь что ли?!
Я фыркнула. Нашла о чем спросить. И честно ответила:
– Да, что там уметь-то? Знай себе три да три...
Вернулась в кабинет, подоткнула подол длинной юбки, засучила рукава, набрала воды в ванной и принялась тереть. К счастью, пыль смывалась довольно легко, и к вечеру я отмыла обе комнаты и ванную. Устала, правда, так, что еле ноги ворочала.
Чистота радовала. Хотя моя «квартира» все равно выглядела убого. Единственным украшением во всем моем новом жилище был небольшой рисунок на стене у самого пола: крошечный зеленый росток неведомого растения.
Закончив с уборкой, прополоскала все тряпки, развесила их на веревке, которую нашла в ванной, ополоснула ведро и сунула его в угол, между ванной и узеньким шкафом у двери. Жрать хотелось неимоверно.
Тихо скрипнула дверь. Ко мне в комнату вошла уборщица и с удивлением уставилась на меня. Мне даже стало неловко. Из-за меня человек целый день ходит с выпученными глазами. Как не потеряла их только. Того гляди выпадут.
– Я-то думала, завтра у тебя убраться. А ты все сама уже сделала. В кои-то веки нормальная попаданка явилась!
– Что?!
– я аж привстала. Это что же получается, эта наглая тетка должна была убираться в моей комнате?
– Только зачем же ты, дуреха, - сокрушенно вздохнула уборщица, - с бесстыжим фон Байроном связалась? Головой не дорожишь что ли?!
– Головой?!
– нахмурилась я, ощутив смутную тревогу.
– Что это значит?!
Глава 1.7
<