Правдивая ложь
Шрифт:
– Я тоже. А теперь беги.
Джулия была в кухне, очень медленно, как автомат, выжимала лимоны. Она сняла жакет, скинула туфли, по контрасту с ярко-синей маечкой ее голые плечи казались очень белыми и очень хрупкими."
– Я почти закончила.
Ее голос прозвучал очень ровно, но Пол чувствовал, что она встревожена. Ничего не говоря, он потянул ее к раковине, сполоснул ее руки холодной водой.
– Что ты делаешь?
Он вытер ее руки посудным полотенцем, выключил радио.
– Я закончу. Присядь, глубоко вздохни пару раз и расскажи мне, что случилось.
– Я не хочу сидеть. – Но она привалилась к рабочему столу и тут же выпрямилась. – Брэндон? Где Брэндон?
– Я отослал его в дом.
Джулия выдавила слабую улыбку и наконец села. Пол снял с крючка деревянную ложку, размешал сахар в кувшине, налил лимонада в стакан поверх кусочков льда, взболтал.
– Тебя так расстроило интервью с Кеннетом?
– Нет. – Джулия сделала первый глоток. – Откуда ты узнал о Кеннете?
– Сесиль сказала, когда я ее сменил. Джулия только сейчас поняла, что Сесиль нет.
– Ты отослал ее домой?
– Я хотел провести некоторое время с Брэндоном. Есть возражения?
Джулия сделала еще один глоток.
– Прости. Я не могу собраться с мыслями. Конечно, все нормально. Брэндон выглядел таким счастливым. Я ему не соперница в баскетболе и…
– Джулия, ты скажешь наконец, что случилось? Она отставила стакан, сцепила на коленях руки.
– Дело не в интервью. Оно прошло очень хорошо. – Джулия потерла глаза. Все казалось таким расплывчатым. Она хотела подняться, подойти к Полу, но ноги не слушались. Странно, ведь все уже в порядке. Все снова в полном порядке.
Она вздрогнула, когда Пол оттолкнул стул и прошел к холодильнику за бутылкой пива.
– Может, я начну сначала?
– Прекрасно. – Пол сорвал пробку, глотнул пива и сел напротив нее, призывая на помощь все свое терпение. – Начинай.
– Мы летели из Сосалито. Я думала о том, что почти закончила сбор материала и что через несколько недель мы будем дома. Потом я думала о тебе и о том, как буду жить там, когда ты будешь жить здесь.
– Проклятье!
Но она его даже не слышала.
– Должно быть, я задремала. Кеннет угостил меня ленчем с вином, а перед вылетом я приняла успокаивающие таблетки. Я проснулась, когда самолет… кажется, я не рассказывала тебе, но я боюсь летать. Ну, даже не летать. Я боюсь замкнутого пространства, из которого нет выхода. И когда самолет стал трястись, я приказала себе не ныть. Но пилот сказал… Он сказал, что у нас проблема. Что мы падаем.
– О боже! – Пол в ужасе вскочил и рывком поднял ее на ноги. Его руки заметались по ее телу, нащупывая возможные повреждения. – Ты ранена? Джулия, ты ранена?
– Нет-нет. Кажется, я прикусила язык. – Она смутно помнила вкус крови и страха во рту. – Джек сказал, что мы выкрутимся. Топливо… что-то случилось с топливопроводом. Потом двигатели заглохли. Я думала только о Брэндоне. Он был лишен отца, и я не могла вынести мысли о том, что он останется совсем один. Я слышала, как Джек ругается… и в радиоприемнике трещали голоса.
Джулия задрожала, и Пол подхватил ее на руки, прижал к груди.
– Мне было так страшно. Я не хотела умирать в этом чертовом самолете. – Она вжалась лицом в его шею, и ее голос зазвучал приглушенно:
– Джек вопил, чтобы я держалась. Потом мы ударились. Мне казалось, будто это я ударилась о бетон, а не самолет. Потом мы запрыгали… не как мячик… как камень… если камень может прыгать. Скрежетал металл, выли сирены. Мы кружились, как потерявший управление автомобиль на льду. И сирены. А потом мы остановились. Мы просто остановились. Наверное, я уже отстегнула ремень, я не помню… но когда Джек подошел, я стояла. Он поцеловал меня. Надеюсь, ты не сердишься.
– Нет, черт побери.
– Хорошо, потому что я тоже его поцеловала.
Продолжая укачивать ее. Пол уткнулся лицом в ее волосы.
– Когда я его увижу, то обязательно сам поцелую.
– Во всей моей жизни никто никогда не заставлял меня чувствовать так, как ты. – Джулия разрыдалась, словно прорвалась плотина. – Прости.
– Ничего. Плачь сколько хочешь.
Пол сам дрожал, когда нес ее в гостиную, когда посадил ее на диван и прижал к себе. Ее рыдания уже затихали, но его обуревали страх и ярость.
Он мог потерять ее. Ее могли отнять у него.
– Я в порядке. – Джулия выпрямилась, насколько позволяли его объятия, вытерла слезы – Но когда я увидела тебя и Брэндона, то совсем расклеилась.
– Я сам еще не пришел в себя. – Пол поцеловал ее не так нежно, как хотел бы, запустил пальцы в ее волосы. – Как пусто было без тебя, как бессмысленно. Я не могу без тебя, Джулия.
– Я знаю. Я тоже не могу без тебя, и это совсем не так страшно, как я думала раньше. – Она погладила его щеку. Как чудесно знать, что можно вот так касаться его, когда захочется. Как чудесно доверять. – Это не все. Пол. И тебе это не понравится.
– Понравится, если только ты не хочешь сообщить, что решила сбежать с Джеком. Джулия не улыбнулась.
– Я нашла это под креслом в самолете. – Она вскочила и, доставая листок из кармана юбки и протягивая ему, уже знала, что он будет чувствовать.
Ярость, бессильную ярость и страх. И гнев, менее взрывоопасный, чем ярость, но всепоглощающий.
– Те, другие были предупреждениями. Это… думаю, мы можем назвать это утверждением.
– Я назвал бы это убийством. Джулия облизнула губы.