Правдивые истории

Рядом с моим новым домом расположился огромный гипермаркет О' Кей. Он начал работать, когда я только начал жить в своей новой квартире. Тогда же я оформил карту этого магазина – чтобы получать скидки. Но через несколько лет эта лафа закончилась – начали начислять бонусы, и я перестал с собою таскать эту уже не нужную карту. Привилегии остались только для тех, кто решил накупить себе продуктов на свой день рождения – можно было купить продукты с 20%. Но так как я никогда не праздновал свой день рождения, то эта услуга мне была совсем не нужна. Потом я подумал и решил, что ходить в этот гипермаркет мне уже не

Но в Магните совсем не продавали мясо, и мне пришлось время от времени заходить в этот огромный магазин за свининой – оно было почти самым дешевым в городе. Кроме того, там сделали книгообменник, – такой стеллаж с тремя книжными полками, на которые народ ставил книги, которые уже не были нужны, фильмы и музыкальные диски.

Я разучился покупать книги, потому что все, что все необходимое я уже прочитал, а те книги, которые не успел прочитать в своей жизни, то уже мог обойтись без них. В детстве я был чересчур активным читателем – были времена, когда был записан в пяти библиотеках одновременно, и, тем не менее, успевал в них читать все книги, которые в них брал. Как мне это удавалось, я не знаю – наверное, я быстро читал.

Сейчас я редко читаю новые книги – перечитываю старые, классику, и свои рассказы. Кроме того, в книгообменнники народ тащил такие интересные книжки, что не прочитать их я не мог, и поэтому тащил себе в квартиру все, что мне казалось интересным.

Месяц назад я обнаружил на одной из книжных полок телефонный справочник 1980 года – такой неподъемный фолиант, а неделю назад – «Технику и методику химического анализа в школе». Телефонный справочник я взвесил в руках, и положил обратно, на книжную полку, а «Технику и методику химического анализа в школе» тут же забрал с собой. Это была очень полезная книга для меня,и особенно мне нравилось в ней, что она была написана очень понятным языком, и всякие химические реакции автор проводил с помощью подручных средств, и старался избегать дорогого материала – брал какой-нибудь примус, консервную банку, простой резиновый шланг и с помощью этих нехитрых аксессуаров проводил химические реакции. Такой подход к делу мне очень нравилось – дешево и сердито. Лет пятьдесят лет назад я немного увлекался химией – тогда все необходимое можно за копейки купить в магазине и можно экспериментировать столько, сколько душа желает. Помню, как я раза четыре прожег старый комод в сарае, когда поджигал селитру, или изобретал черных порох.

Я изобретал порох и делал из него небольшие бомбы, которые мы взрывали с моими друзьями в лесу. Чтобы взрыв был по настоящему разрушительным и громким, я начинял порохом стальные трубки, потом сплющивал оба конца, и все было готово к взрыву. Однажды, когда бомба уже лежала в костре, мимо по лесной дорожке проходил какой-то мужик в каких-то двадцати метров от нашего костра. Мы, трое саперов залегли на небольшой горке за толстыми стволами сосен и ждали, когда костер с нашей бомбой взлетит на воздух. А тут черт принес какого прохожего – в самый неподходящий момент, когда вовсю горел костер, и в нем лежала стальная труба с порохом.

Мы сразу высунулись из-за сосен и стали кричать, чтобы он поскорей уматывал из опасной зоны. Но он не внял нашим детским голосам, а наоборот, возмутился. Но только он стал возмущаться нашим поведением, и в запале пообещал нам надрать уши, как наша бомба в костре взорвалась – со страшным шумом и грохотом. Мы сразу укрылись за соснами, а когда дым развеялся, с опаской начали выглядывать из-за нашего укрытия, а когда поняли, что бояться уже нечего, вылезли и с опаской стали приближаться к тому месту, где несколько назад мирно горел костер.

Мужик исчез моментально – и мы его в этой жизни так и не встретили больше. Наверное, он понял, что этой дорожкой лучше ему больше не ходить. А мы подошли к остаткам костра и стали искать, куда могла деться наша металлическая трубка, в которой был порох. Искали долго, но когда уже устали, то нашли – наша бомба осталась в костре, только вонзилась глубоко в землю – остался лишь небольшой ее кончик, за который мы потом его вытащили.

С этими практическими знаниями по химии я перешел в другую школу, и там познакомился с Белкой, который с энтузиазмом занялся химией, вместе со мной Он, правда, не изобретал порох, как я, но стал делать ракеты – самые настоящие, которые летали на несколько десятков метров. Технология была очень простая – в перенасыщенный раствор селитры он замачивал газеты, а потом когда они высыхали, то скручивал их, и ракета была готова. Иногда, когда было желание и время, то приклеивалось оперение. Но это было лишним – ракеты и так летели далеко и красиво, как настоящие.

Самое интересное было в том, что траектория полета такой ракеты была разной – и это заставляла наши сердца уходить в пятки, когда ракета летела совсем не туда, куда мы этого хотели – иногда она разворачивалась в полете и летела прямо на нас. Лучше всего запускать ракеты на поле, или на болоте. Белка поджигал ракету и бросал ее подальше от нас – в воздух. Дальше она сама выбирала направление и траекторию, по которой надо было лететь. Как правило, полет длился минуты две, но было интересно наблюдать, как она летит – то она летела прямо вверх, то летала кругами вокруг нас, то летела по спирали к горизонту. Никогда нельзя было этого узнать заранее. Когда свернутая в трубку газета прогорала, то полет заканчивался.

Как – то раз Белка запустил ракету во дворе дома, где мы сидели в беседке, с бутылкой вина, с остальными участниками этого шоу. Ракета взмыла почти до пятого этажа, а потом захотела попасть в форточку одной квартиры. Мы с широко открытыми ртами наблюдали за ее метаниями и неожиданными разворотами в воздухе. В форточку она раздумывала попадать, а вместо этого полетела по какой-то неожиданной траектории прямо к нашей беседке. Но не долетела немного, а взмыла снова в небо. Тут газета закончилась, дым и пламень погасли и мы закрыли свои рты. Остатки ракеты, несколько тлеющих клочков газеты упали на дорогу, и мы сразу замели их остатки под ближайший куст сирени..

Больше мы ракеты не запускал рядом с многоквартирными домами – это было опасно, как для открытых балконов и открытых форточек. И мы запускали их подальше от зрителей на поле, или на небольшом болоте, рядом с домами – тогда новой сортировки небыл вообще, а было большое заболоченное поле с многочисленными лужами. Этого увлечения нам хватило на месяц, а потом мы перешли на охоту – Белка сконструировал наган, который стрелял малокалиберными пулями и мы всячески старались подстрелить утку, или утят, которые плавали на этих лужах на болоте. Наган часто давал осечки, и утятам просто везло – так и мы и никого из них не подстрелили.

После ракет и наган Белка выучился шить на швейной машинке, и сшил сначала себе, а потом и мне клёши,а потом наступила эпоха радиопередатчиков. Потом мы пили брагу, которую ставил Белкин отец, занимались дрессировкой Белкиного пса, потом наступила эра туризма и камней, и скучать нам с Белкой не было времени. Мы с ним были заняты постоянно то одним, то другим делом, и поэтиому на уроки у нас не хватало времени. В одной четверти у нас было по алгебре по нескольких десятков двоек – только в классном журнале, и я точно помню, что у меня было двадцать одна двойка.