Праведник
Шрифт:
Вихрастый представился Юрой Селезневым. Он был бортинженером. Сменным.
– Готовы отлучиться с Земли? – спросил Воронин, пряча улыбку за показной строгостью.
– Да! – воскликнули дуэтом оба сменных.
И тут, неожиданно для самого Воронина, произошло новое пополнение – сам начальник ЦПК явился в тренажную, ведя под руку невысокого, очень изящного молодого человека восточной наружности, и… Яну собственной персоной, в девичестве Рожкову.
Яна смотрела на Николая Петровича очень честными глазами и мило улыбалась.
– Как
Яна улыбнулась, рефлекторно пленяя.
– Ну, оставляю вас, – прожурчал Евгенич, потирая руки, словно умывая. – Знакомьтесь, любите и жалуйте!
Начальник удалился, а Воронину пришлось представлять присутствующих прибывшим.
Пожав всем руки, Яна скромно заметила, потупясь:
– Выходит, я буду единственной женщиной на корабле?
– Нет, – помотал головой очарованный «киберинженером» Чибисов, – будет еще Рита Чайкина.
Яна весело рассмеялась.
– Да у нас, смотрю, целый птичник организовался! – сказала она. – Чибисов, Чайкина, Иволгин, Воронина…
Тут девушка запнулась и густо покраснела.
– Действительно, – деланно улыбнулся Николай Петрович, словно не заметив яниной промашки, – похоже на клетку с пернатыми.
Ну, что ж… Риту мы ждать не будем. Да, Эдуард?
Чибисов покраснел.
– Она сейчас у матери в Одессе, – сказал он с запинкой, – но на космодром прибудет без опозданий. Я за этим прослежу.
– Отлично… Надеюсь, никто до старта не передумает?
– Ни за что! – пылко сказал Селезнев.
– Да сограсные мы, – пожал плечами Кавамото.
Тосио, хоть и родился в Хабаровске, букву «л» так и не научился выговаривать.
– Ну, – развел руки Чибисов, – раз уж Кавамото-сан «за», чего уж нам-то противиться?
– Тогда пошли, – сказал Воронин. – Старт назначен на двадцатое. Сбор в космопорту «Байконур». Разбегаемся!
Персонал станции, громко переговариваясь, потянулся к выходу. Николай Петрович отстал, чтобы поравняться с молодой женой.
– Ты чего хулиганишь? – прошептал он. – Ты хоть понимаешь, как это опасно – работать у Юпитера?
– Лучше уж там с тобой, чем здесь одной! – убежденно сказала Яна. – Очень надо стариться при живом-то муже!
Воронин вздохнул только.
– Какому дураку ты голову заморочила, чтобы он дал «добро» на твое участие в экспедиции? – спросил он утомленно.
– Денису, – повинилась жена. – И ничего он не дурак, просто добрый…
– Бабник он, – буркнул Николай Петрович. – Глазки, небось, строила?
– Поцеловала, – коварно улыбнулась Яна, и тут же уточнила: – В щечку!
– Убил бы… – пробормотал Воронин.
– Кого?! – расширила девушка глаза в притворном ужасе. – Меня?!
– Обоих!
Воронина оглянулась – никого –
– Я буду приходить к тебе в каюту, – прошептала она, – и соблазнять Николая Воронина… А ты мне нравишься таким – вылитый мачо!
Воронин застонал – и покорился судьбе.
Глава 4. Политинформация
Евросоюз, Большой Париж
2048 год
Перевели ли ему плату за перевоз, Яков не удосужился проверить. Не потому, что видел в людях только хорошее, просто лень было искать терминал. А через радиофон лучше не связываться со всякими сервисами – чем ты незаметнее, тем целее.
Да и не тот человек Жослен Роше, чтобы обманывать спасителя своих любимых внучат…
Возвращение в Европу не было отмечено ни единым происшествием, тем более чрезвычайным. Лот добрался до Парижа, и загнал джип в лабиринт старых подземных туннелей, запутанный настолько, что не всякий диггер решался по нему бродить.
Бетон со следами опалубки сменялся кирпичной кладкой, по сторонам ржавели мощные чугунные конструкции, звонко капала вода, и пахло чем-то плесневелым.
Яков выключил фары, оставив гореть одни подфарники, и тьма сразу прихлынула, обступая атомокар сырым мраком.
– Эй! – крикнул Лот.
Эхо аукнулось гаснущим отгулом, и опять тишина, прерываемая капелью-метрономом.
Закурлыкал радиофон, и Яков вздрогнул.
– Чтоб тебя… Алло?
Стереопроекция высветила голову «Идальго».
– Привет, Лот!
– Здорово, – ответил Яша ворчливо.
– Ты уже здесь?
– Типа того. Да выкладывай, выкладывай… Вижу же, что чего-то тебе надо от меня.
– Угадал! – Робер ухмыльнулся. – Поздним вечером устроим очередную «политинформацию»…
– Политинформа-ацию?.. Хм. Поздним вечером… Скажи уж сразу – ранней ночью. Где?
– В старом карьере, вверх по течению Сены.
– А кто будет вести? – спросил Лот подозрительно. – Опять я?
– Нет! – рассмеялся «Идальго». – Моя очередь! На тебе и «Дакоте» – охрана.
– Охра-ана?.. Ладно, буду.
– Тогда пока! – все с той же бодрой интонацией попрощался Робер.
– Пока… – вздохнул Яков.
Если бы не «Балтик», Лот вряд ли бы нашел место, выбранное для «политинформации».
Находилось оно вне дорог, среди обрывов, врезанных в гряду сыпучих прибрежных холмов. Это была циркообразная ложбина, резко ограниченная выступами опрокинутых слоев песчаника.
Покинув джип, Яков сунул в ухо горошину переговорного устройства, оглянулся в потемках, проводя рукою с зажатым в ней гониометром. Вот крошечный приборчик блеснул индексом, поймав сигнал ультрафиолетового маячка. Туда!