Правее на солнце, вдоль рядов кукурузы
Шрифт:
Магистраль века – магистраль любви
За окном поезда притаилась рождественская ночь, 7 января 2020 года. Такая темень, что глаз можно выколоть. Уютное купе совсем нового поезда. Вагон покачивается на рессорах, амортизирует и быстро едет, разрезая плотную тьму ночи – сквозь серебристые снега, тайгу и морозный туман. Граненые стаканы позвякивают на столе. В вагоне нас только четверо: мы с Сандрой в нашем купе, сосед за стенкой и проводница. Мы едем по маршруту «Нижний Бестях – Нерюнгри», это «кусочек» Байкало-Амурской магистрали, введенный в эксплуатацию в июле 2020 г. Сбылась мечта долгих лет моей жизни – прокатиться по Якутии, по своей малой родине на пассажирском поезде. Сколько я мечтала об этом? Вы не поверите, почти 40 лет, начиная со студенческого возраста.
Сандра спит на нижней полке, тихо посапывая. А я безотрывно смотрю в окно. Что же так увлекает меня
Мы отъехали от станции Алдан в 22.39. Теперь у меня на часах – 1 час 16 минут. И до сих пор я наблюдала в окно только снежную порошу в чистом поле – дикая замороженная земля! И вот, наконец, промелькнули признаки жизни – маленький домик на фоне леса, одно светящееся окно, женщина-дежурная по переезду со специальным жезлом и сигнальным рожком встречает поезд, подняв руку вверх, рядом – две собаки, белая и черная. Дом, женщина и две собаки – вот такой таежный романтизм. Поезд проскакивает мимо женщины в ночи и снова начинаются безлюдные поля и леса. «И как же она здесь живет? И сколько же мы еще будем ехать до следующего дома?» – думаю я. И замечаю очень далеко, за десятки или сотни километров, в перспективе несколько светящихся огней.
Я иду к проводнице, она бодра, несмотря на глубокую ночь. Проводница по имени Жанна рассказывает мне, что мы проезжали Разъезд Таежный. А мерцающие и прыгающие огни вдалеке – это фары машин дальнобойщиков с автотрассы Тит, самой опасной в Якутии.
– Огни эти очень далеко, это только кажется, что близко, – уточняет проводница. – Сюда, на разъезд даже медведи заглядывают. Человек, особенно одинокая женщина с собаками может выдержать в этих условиях примерно месяц, а потом, ей на смену приезжает другая вахта.
В 4.30 мы прибываем в Нерюнгри. Я покупаю стакан чая и собираюсь продолжить свои наблюдения.
– Лучше ложитесь спать, – советует Жанна. – За оставшиеся 2 часа мы проедем еще 1-2 глухих разъезда, и все. Никаких населенных пунктов здесь нет. Это на переходе «Нижний Бестях – Алдан» много станций: Олень, Кюргелях, Амга, Томмот, Куранах и др. Вдалеке там еще горят огни с золотоносных рудников, со старательских артелей. А здесь – никого…
Уже дома, после своего железнодорожного путешествия я уточнила у дальнобойщиков про перевал Тит. Дальнобойщики единогласно, все как один заявили, что это просто страшное испытание – Тит, он составляет 1300 километров, проходит по границе Алданского и Нерюнгринского районов, состоит почти полностью из наледей. Переехать, миновать эти наледи – особое шоферское искусство. Молва дальнобойщиков окрестила это место Дунькиным пупом. Сказывали, что во всей округе жила только одна баба – Дунька. За ней ухлестывали все мужики, назовем их «ковбоями дальнобоя». Дунька поставила условие: наполните мой пупок золотом, подарю вам ночь любви. Пупок у нее был глубокий. Одним словом, вокруг Тита ходит масса легенд, а я хочу добавить, что подобных ледовых перевалов, коварных, труднопроходимых и при этом еще и безвестных немало на Крайнем Севере.
В этой ретро-повести мне хотелось бы общими штрихами описать историю строительства Байкало-Амурской магистрали, этапы героического пути, слишком большое влияние она оказала на мою судьбу и на судьбу поколения 70-х. В то же время это не документальная повесть. В ней даты строительства магистрали просто обозначают некие поворотные моменты в судьбе стройки и в моей судьбе, так совпадало. Мне интересно проследить эволюцию эмоций и страстей, которые разгорались во время строительства БАМа, эволюцию встреч и расставаний с разными интересными людьми, судеб, которые складывались на БАМе или, напротив, разрушались из-за него. Мне интересно, что осталось и сохранилось в памяти людей 40 лет спустя со дня начала строительства БАМа, а что безвозвратно ушло, кануло в реку времени.
…Мое увлечение БАМом началось еще в студенчестве, это были благополучные советские 70-е. В ту пору я была студенткой факультета журналистики Ленинградского госуниверситета им. А.А. Жданова, мечтала зарекомендовать себя репортером на БАМе. И мне повезло – меня послали на практику в газету БАМ, в Тынду, точнее, я сама этого добилась, а оттуда направили в командировку в ССО «Высота». Я работала в стройотряде «Высота» Оренбургского политехнического института, мы строили Гилюйский мост, на 208-м километре магистрали. Я писала из стройотряда бойкие репортажи в газету «БАМ», а потом осмелилась послать свои материалы в «Комсомольскую правду». Осенью 1977 г. мы сдали Гилюйский мост в эксплуатацию.
Тында в 70-х напоминала мне скорее рабочий поселок, чем город, хотя в ноябре 1975 года ей был присвоен статус города. Это был разноцветный, многоголосый и очень динамичный населенный пункт. «Архитектура» его была весьма своеобразной: город-поселок почти полностью состоял из временного жилья, ютились в вагончиках, которые называли «бочками Диогена». В центровом бамовском поселке все менялось со скоростью света – люди приезжали-уезжали, объединялись в бригады, стройотряды. Скандировались громкие лозунги, которые повсюду были написаны. Мы жили этими лозунгами и по ним сверяли свою жизнь. «Даешь Тынду!», «Даешь Могот!», «Даешь Чару!» Тында была пропитана атмосферой всеобщего энтузиазма. Мне нравилось, что энтузиазм был неподдельным.
В Тынде 70-х у меня жили очень хорошие друзья, представители местной элиты – Марк Борисович Шульц и Ирико Олеговна Щульц. Марк Борисович возглавлял Дорожное ремонтно-строительное управление №1, был крепким хозяйственником. Ирико Олеговна работала директором музыкальной школы, она открыла в их доме что-то вроде музыкально-литературного салона, к ним приходили в гости почти все известные деятели искусства, которые прилетали на БАМ с культурной программой. Со многими известными людьми я познакомилась именно у Шульцев. В 80-х, когда БАМ уже построили, я прибыла из Якутска в праздничную Тынду на своей «Волге» – несколько дней мы с другом мчались по тайге, иногда «отжимали» 100 с лишним километров в час, но успели прямо к открытию митинга по завершению строительства БАМа. Наша «Волга» подкатила к праздничной толпе и трибуне как раз в тот волнительный и судьбоносный момент, когда на трибуну вышел член ЦК КПСС В.И. Долгих, чтобы объявить о завершении строительства магистрали века. Это был подъем, эйфория, восторг, в сотни раз увеличенные тем, что мы стояли в толпе. Большой БАМ был построен, железнодорожные пути соединены с Транссибом, мы получили выход на Тихий океан, к порту Ванино и другим портам Приморья – сбылась заветная мечта многих советских людей. Это была победа! Может быть, это громкие слова, но это была победа советского духа, советского менталитета, советского образа жизни.
Прошло больше 30 лет после пуска в эксплуатацию основной ветки БАМа, по ней уже вовсю ходили и грузовые, и пассажирские поезда. Мы с братом Сергеем Шеиным решили проехать по БАМу, нам захотелось тихо-мирно сидеть в обычном плацкартном вагоне и постоянно смотреть в окно, попивая чай. Хотелось увидеть железнодорожные вокзалы всех знаменитых станций, которые когда-то гремели славой по Союзу – Нагорная, Золотинка, Куанда, Чара, Могот, Хорогочи и др.
И вот в июле 2017 года мы отправились в путь. Начали свой вояж «Воспоминание» с Тынды. Кто-то сказал мне в дорогу, что Тында – это небоскребы в тайге. Должна вас немного разочаровать, Тында – это низкорослый город. Впрочем, вполне симпатичный и комфортный. Самое красивое место в ней – это, конечно, Железнодорожный вокзал. Здание вокзала состоит из каких-то полусфер, эркеров, выступов, внутри, посередине зала – фонтан, причудливые лестницы. И еще впечатляет здание мэрии, в самом центре города, темно-терракотового цвета, с этажом свободных колонн, нарядное. К нему мы, конечно, подошли, то есть специально приехали на автобусе. Издалека я увидела памятную табличку на стене Мэрии и у меня заныло сердце. Я догадалась, кому она посвящена. На табличке было начертано: «В этом здании с 1996 года по 2013 год работал первый мэр города Тынды, Почетный гражданин г. Тынды М.Б. Шульц». С рисунка на меня смотрело знакомое лицо – лицо интеллигентного человека, москвича по рождению и по воспитанию, отдавшего свою жизнь без остатка столице БАМа. Я поняла, Шульц никак не мог вернуться в Москву – ему все время было некогда, надо было построить хороший город в тайге, вот это было смыслом его жизни. Родители Марка Борисовича Шульца, Борис Маркович и Татьяна Моисеевна, с которыми я тоже была знакома, воспитали его так: если берешь обязательства – выполняй их до конца. Если откажешься от своих обязательств, значит, ты не человек слова, удача отвернется от тебя. Забегая вперед, отмечу, в музее, который мы посетили в Тынде, Марка Борисовича назвали «приземленным реалистом», а я бы назвала его «романтичным практиком». Но я так считаю, потому что слышала, как он читает стихи вместе с известными поэтами, которые посещали его дом, как рассуждает о прочитанных книгах и философствует, как умеет шутить. Шульц проработал мэром города Тынды 18 лет и был признан самым долго-работающим и самым продуктивным российским градоначальником.