Правила большой игры
Шрифт:
– А вы?
– Нет, я тоже не был, – поспешно отказался Рон.
– Да пустите же меня! – Растолкав других, к Джеку с Роном протиснулся высокий блондин с длинными, неухоженными волосами. На его груди был заметен длинный, довольно свежий шрам.
– Здравствуйте, господа! Я Клайнен, профессор психологии из Ревельского университета. Я открыл новый закон психологической дистрибуции, поэтому меня должны сохранить для мира, для цивилизации.
Вы пришли по заданию правительства, я правильно понял?
Напарники попятились, а эти полуголые сумасшедшие люди продолжали напирать, что-то выкрикивая и требуя внимания. Кто-то истерично тряс грязными космами, другие рыдали.
– Ну-ка, всем разойтись! По нарам, быстро!
Люди дрогнули, как будто по их спинам прошлись бичом, и бросились врассыпную, чтобы поскорее занять "место на нарах.
Перед удивленными новичками остался только один человек, в таких же, как и у остальных, смешных штанах, однако обличенный властью.
Он подошел к напарникам ближе и сказал:
– Ну что, Джек Зиберт и Рон Барнаби, не удалось вам от меня сбежать?
67
Джек с Роном смотрели и не верили собственным глазам. В череде последних событий, которые кружили их, словно щепки в водовороте, они и думать забыли об этом человеке.
– Майор Гастон? – неуверенно спросил Джек, опасаясь, что от одного неверного жеста этот призрак растворится в воздухе.
– Сэр, это действительно вы? – на всякий случай уточнил Рон.
– Да, мерзавцы, да, сукины вы дети, это я, несчастный майор Гастон, которого вы так подвели.
– Постойте, сэр, но ведь это вы пытались подставить нас в качестве наживки, чтобы потом убрать за ненадобностью. Разве не так?
Гастон вздохнул.
– А если и так? Я ведь действовал в интересах контрразведки, в интересах государства, в конце концов. Почему бы не пожертвовать парочкой бродяг, на которых висит обвинение в убийстве?
– Мы никого не убивали, вы сами это знаете, – заметил Джек.
– Когда мы узнали, что в убийствах на пассажирском лайнере вы невиновны, останавливать операцию было уже поздно. Противник схватил наживку, и у нас появилась возможность уничтожить всю их боевую группу.
– А вы разве не уничтожили?
– Ну, практически – да.
А вы заметили, что на Шлезвиге нам с Роном удалось положить куда больше государственных преступников, чем вам со своими агентами?
– Вы украли казенные деньги! Пятьдесят тысяч батов! – закричал Гастон.
– Мы их заработали! – в тон ему ответил Джек.
Часовой стукнул прикладом в дверь.
– Эй вы, твари, если не прекратите орать, я зайду и пересчитаю вам ребра!
Знакомый со здешними порядками, майор Гастон приложил палец к губам, предупреждая Джека и Рона, чтобы молчали. Затем, уже шепотом, добавил:
– Идемте, у меня тут собственный кабинет имеется, там поговорим.
Джек с Роном обменялись удивленными взглядами. Как-то не вязалось слово «кабинет» со всем, что они тут увидели.
Кабинетом оказался выстроенный из старых металлических шкафов закуток. Бетонный пол в нем был выложен тщательно подогнанными досками, тут же имелись стол и несколько стульев – все металлическое, окрашенное серой и темно-зеленой краской.
– Ну, как вам? По здешним меркам очень уютно, вся мебель военного назначения, присаживайтесь.
Есть не хотите?
– Еще как хотим, сэр! – оживился Рон.
– Мы двое суток ничего, кроме воды, не видели, – подтвердил Джек.
– Вас никто не ждал, поэтому порции пока не выдадут, но завтра с утра для вас тоже принесут пайку.
Открыв один из шкафов, Гастон достал несколько галет, шоколадку и две банки сардин.
– Налетай, ребята, сегодня Гастон добрый.
Стараясь соблюдать приличия, напарники пытались есть не спеша, но у них это не очень получалось.
– Откуда такое изобилие, сэр? – спросил Джек, когда съел все до последней крошки и откинулся на спинку стула.
– Все очень просто, я здесь старший по бараку и каптер, вы, бывшие солдаты, понимаете, что это значит.
– И что, каптерам выдают сардины и шоколад? усмехнулся Джек. Его настроение стало улучшаться.
– Нет, конечно. Просто здешний повар – мой земляк, он из Фамадильо, это город на материке Севилья.
– Так вы из этого самого Фамадильо? – спросил
Рон, вылизывая банку из-под сардин.
– Нет, конечно. – Гастон улыбнулся. – Но я кадровый контрразведчик, мне часто удавалась вербовка.
– Вы его завербовали? – не поверил Джек.
– Нет, просто я заметил, что он не особенно умен, и наводящими вопросами вывел его на разговор о доме. Постепенно он рассказал мне все о себе и своем родном городе, методика неявных допросов – моя работа. В следующую нашу встречу я прикинулся его земляком, а когда начал рассказывать про улицу, где живу, и про школу, в которой учился, он едва не расплакался. Теперь мы друзья, и он почитает за великую честь приносить мне продукты.
– А что это за лагерь, кому он принадлежит?
– Кому принадлежит, сказать трудно. С одной стороны, эти склады еще числятся на балансе вооруженных сил, а с другой, насколько я понял, все здешние сотрудники давно находятся за штатом и кормятся только этим преступным бизнесом.
– В чем он состоит?
– Часть его – выкупы. Они стараются похищать людей, у которых водятся денежки, как только договариваются – совершают обмен. Причем деньги берут только вперед.
– И что, честно отпускают пленника на все четыре стороны? Не боятся, что он сообщит об их местонахождении?