Правила боя
Шрифт:
Он повертелся передо мной, демонстрируя свой затрапезный наряд.
– Кто на меня подумает, что я кошелек у бабушки стырил? Меня же еще и пожалеют, что я рядом оказался, жалкий я, ущербный, три месяца в НИИ зарплаты не получал, дети голодные…
Даже я почти поверил Василию. Значит, специалист.
Остальное время я проводил у телевизора в тревожном ожидании новых весточек от Господина Головы, но похоже российское телевидение тщательно отбирало поступающую информацию, не желая расстраивать потребителя телевизионной жвачки. А может, и вправду ничего достойного моего
Привычно, в полдень, включив телевизор, я приготовился насладиться зрелищем президента, губернатора и других официальных лиц, несущих тяжкий крест служения народу. Однако то, что я увидел, меня потрясло: в течение часа, с одиннадцати до двенадцати, в городе взорвались тринадцать маршрутных такси. Примерно в то же время взорвались еще две мины, одна в урне на остановке такси, другая в мусорном бачке во дворе одного из домов. Только последний взрыв не принес жертв и повреждений.
Все взрывы произошли в разных районах города. Общее число пострадавших на данный момент установить не удалось.
Первое, что я вспомнил – предупреждение Сергачева о китайской угрозе, но скупые комментарии говорили о зверствах чеченцев и ваххабитов. Пришел Кирей, вместе мы еще раз посмотрели те же кадры на другом канале.
– Что делать-то будем? – спросил я его.
Он пожал плечами и сказал:
– Я могу вызвать людей на стрелку, перетирать спорные моменты, даже пострелять немного, если до этого дело дойдет. А с террористами я воевать не умею.
– Сергачев предупреждал о китайцах…
– Так это ж не китайцы, это – ваххабиты.
– Дай-то Бог! – сказал я.
Хотя пострадавшим от этого не легче.
Следующий выпуск новостей принес новую информацию. В редакции всех СМИ города одновременно по факсу пришло письмо, где говорилось, что это – ответ Господину Голове на взрыв читинского поезда.
А в городе творилось нечто невыразимое. Городские службы оказались не готовы к такому массированному проявлению терроризма. Четырнадцать терактов в разных районах города, случившиеся примерно в одно и то же время, обнаружили, что в пятимиллионном городе нет такого количества находящихся в готовности служб. Куда-то не смогли приехать милиционеры, куда-то МЧСовцы, куда-то пожарные. Только «скорая помощь» оказалась на месте своевременно.
В городе началась паника. Все, имеющие автомобили, устремились за город. Те, у кого автомобилей не было, закрылись в квартирах. Магазины, рынки, ларьки опустели – не было ни покупателей, ни продавцов, бросивших свой товар без присмотра. Но не было и желающих этот товар подобрать.
Высокий милицейский чин ввел в городе все возможные планы экстренного задержания преступников – «Перехват», «Ураган», «Тайфун», «Смерч» и «Невод».
Поймать никого не удалось.
Леди губернатор, выступившая по телевидению, только подлила масла в огонь. Ее уверениям, что ситуация полностью контролируется властями, никто не поверил.
Находящийся в отпуске президент прислал свои соболезнования и пригрозил
В пятнадцать часов на одном из центральных каналов собрался круглый стол с представителями всех силовых структур. Единодушным мнением собравшихся было – теракты дело рук чеченских сепаратистов, письмо, полученное редакциями СМИ – неудачная попытка переложить вину с больной головы на здоровую.
– Тем более, – сказал самый большой начальник милиции, – что в письме упоминается некий Господин Голова, которого, как убедительно доказали наши спецслужбы, в природе не существует. Это, – объяснил он, – некая мифологема, которую в последнее время использует мировой терроризм, чтобы замести следы. Но у них из этого ничего не выйдет.
Дальше он рассказал, что они-то, менты, знают, откуда ноги растут и уже понастроили сортиров, в которых и будут в скором времени мочить всех попавших в их руки террористов. Кроме тех, разумеется, кто погиб в результате совершенного ими же теракта. Их уже, к сожалению, не подвергнешь суровому, но справедливому наказанию.
По окончании увлекательной телепередачи я спросил у Кирея, что такое мифологема, он ответил, что не знает, и предложил посмотреть в словаре. Лезть в словарь я побоялся, мало ли там окажется нечто чрезвычайно обидное, потому что Господином Головой, то есть мифологемой был я сам.
Заключительный, ночной, выпуск новостей сообщил примерное число пострадавших – сто пятьдесят человек, и что уже задержаны девять лиц кавказской национальности, причастных к совершению чудовищного теракта.
Совершенно незамеченным прошло известие о том, что на пустыре, в Невском районе, был найден труп пожилого китайца, без следов насильственной смерти. Документов при нем не оказалось, а из вещей – только котомка с зубной щеткой, полотенцем и куском мыла в пластмассовой мыльнице.
– Видимо, бомж, – сказал представитель по связям с общественностью ГУВД Санкт-Петербурга.
Глава третья
Кастет и его команда
Утром я проснулся с мыслью, что чего-то не хватает. Занимаясь возвращением своего тела в дневное боеспособное состояние, я постоянно возвращался мыслью к этому недостающему звену и только за завтраком, включив телевизор, понял – пропал Сергачев. То есть, он не пропал, конечно, но, несмотря на вчерашние кошмарные события в городе, не позвонил, не дал о себе знать, ничего не подсказал и не посоветовал.
Вошел Киреев, как всегда причесанный, гладко выбритый, пахнущий дорогими мужскими духами.
– Всеволод Иванович, а вам Сергачев не звонил?
– Нет, я ему звонил.
– Он вам свой телефон оставил?
– Видишь ли, Петр Петрович позволил себе купить квартирку в центре Гамбурга…
– Я знаю, – перебил я его, – он Германию любит, поэтому и квартирку купил. В гости я приглашен не был, но знаю: четвертый этаж, пять окон от угла.
– Пять окон, – повторил Киреев. – Мои родители всю жизнь прожили в коммуналке, где было пять комнат, по одному окну на комнату, и еще одна комната – темная, без окна, за нее все время борьба шла, кому достанется…