«Правила бунтаря и застенчивой девушки»
Шрифт:
Надежда выросла внутри меня, и я приступил к поцелую.
На микросекунду все было идеально, когда наши губы первый раз соединились.
А затем она прервала поцелуй и сбежала, забирая с собой эту идеальность.
Она до сих пор продолжает придерживаться этого, и я задаюсь вопросом – смогу ли получить это обратно, даже после того, как она дала мне кусок бумаги, который очень четко проинформировал меня, что мы больше не целуемся.
Тупой кусок бумаги с тупым правилом: абсолютно никакого контакта губ.
Я не очень–то следую правилам.
Всегда для нее.
Глава 4
Бек
Не уверен, как долго отгораживаюсь, думая обо всех тех ситуациях, когда я практически поцеловал Виллоу и разрушил нашу дружбу. Хотя, возможно слишком долго, учитывая то, что когда возвращаюсь в реальность, мы оказываемся недалеко от ее дома. Мне ненавистно то, что был настолько поглощён ожиданием ее, и жалею, что не нашел способ поговорить с ней и рассказать о том, как я схожу с ума без нее.
– Бек, ты в порядке? – спрашивает Виллоу.
Мой внимательный взгляд перемещается от узкой улицы к ней.
– Ага. Я просто задумался о разных вещах.
Она ерзает на сидении, поднимая вверх свое колено. Я пытаюсь не пялиться на ее длинные ноги, которые не могу не представлять обвитыми вокруг себя, но она редко одевает шорты, хотя на самом деле должна, и я не могу не посмотреть украдкой раз, или два. Или три. Или четыре. Или двадцать. И все же, я ничего не могу поделать и задаюсь вопросом – почему она так одета? Она сказала, что для вечеринки, но я знаю, когда она врет.
– О каких вещах? – она кладет подбородок на свое колено. – У тебя было то выражение на лице.
– Какое выражение? – то выражение, когда я думаю о том, как сильно тебя хочу, и как ты никогда не захочешь меня в ответ? По крайней мере, не так, как мне хочется. Я этого жду с нетерпением?
– То выражение, когда твой отец становится шилом в заднице, – уголки ее губ опускаются. – Он опять пристает к тебе с работой в фирме?
Не об этом были мои мысли, но я лучше поговорю об отце вместо того, чтобы говорить правду.
– Принцесса, он никогда не отстанет. Ему слишком сильно нравится орать на меня, – говорю я. – И я точно уверен, что он никогда не остановится до тех пор, пока я не соглашусь делать то, что он хочет.
– Пожалуйста, не позволяй ему заставлять тебя что–либо делать, – умоляет она. – Ты заслуживаешь заниматься тем, чем захочешь. И ты будешь ужасен в качестве адвоката. Я знаю, что будешь.
– Ох, поверь мне, я тоже об этом знаю, – я включаю поворотник, чтобы повернуть на боковую дорогу, которая проходит около домов ее немногочисленных соседей. – И я пытаюсь это ему объяснить. Я говорил ему, что буду самым отстойным адвокатом, который когда–либо существовал. Но ты знаешь моего отца… Его путь – единственный верный.
– Почему он вообще решил, что тебе нужно работать
– Понятия не имею, – я напряженно пожимаю плечами. – Я прекратил выяснять, что к чертям происходит в его голове, когда мне исполнилось двенадцать, и понял, что он любит свою работу больше, чем семью.
– Я уверена, что он не любит работу больше, – она пытается меня переубедить. – Он просто трудоголик.
– Виллс, мне нравится, что ты пытаешься заставить меня почувствовать себя лучше, но я уже давно принял то, что мой отец никогда не будет любить меня настолько сильно, насколько он любит своих клиентов…и деньги, что похоже равнозначно.
Ее губы приоткрываются, затем смыкаются. Настал момент жалобной тишины, и я начинаю хреново себя чувствовать. Затем она ухмыляется.
– Ну, он идиот. Ты намного лучше, чем деньги. По правде, если бы я выбирала между тобой и всеми деньгами в мире, я бы выбрала тебя.
– Правда? – мои губы изгибаются. – Всеми деньгам в мире, ага? Боже, должно быть я ужасно ценный.
Она преувеличенно качает головой.
– Ты на вершине списка. В самом–самом верху, где больше никого нет, – фонари отражаются в ее глазах, ярко освещая намек на грусть. – Ты всегда там будешь.
Моя грудь сжимается самым прекрасно–мучительным способом. Боже, что бы я ни отдал, чтобы только поцеловать ее снова. Все деньги на свете, и еще чуть–чуть.
– Что насчет Тео? – спрашивает она, уже переходя от этого мгновения. А я, мне интересно, застряну ли я здесь навечно, поглощенный ожиданием ее, но понимая, что никогда не заплачу ее. – Он поступил в юридическую школу только для того, чтобы обрадовать отца?
Я пожимаю плечами.
– Возможно. Я никогда по–настоящему не говорил с ним об этом. Тео всегда был похож на того, кому потребуется адвокат, а не он сам им станет.
Она смеется, и от этого звука мне хочется проводить все вечера, рассказывая шутку за шуткой. Она выглядит такой красивой, особенно, когда смеется. Я бы хотел, чтобы она чаще это делала. Хочу, чтобы она не была постоянно такой напряженной, и ей удавалось смеяться.
– Тео попадал во множество неприятностей, – она соглашается, ее улыбка увядает. – Но в любом случае. Все, что я хочу сказать, что если вы с Тео одинаково думаете, вам стоит вместе поговорить с отцом и попытаться убедить его в своем выборе.
Предоставлю Виллоу возможность попытаться решить мою проблему.
– Мне нравится это предложение, но сомневаюсь, что оно сработает, – когда она хмурится, я добавляю. – Ты знаешь моего отца. Он никогда ничего не слушает, пока не захочет. Я даже не знаю сколько раз пытался поговорить с ним, а он полностью меня игнорировал и просто выходил из комнаты, – я направляюсь прямо по узкой дороге вдоль маленьких старых домов. – У этого парня серьезный случай выборочного восприятия. Клянусь, это чертов подарок или что–то в этом роде.